Серенада Теней

Глава 1

Мягкая, ритмичная мелодия ре мажорного канона Пахельбеля легкими толчками вела меня к самому волшебному моменту в жизни. Грандиозный каменный зал, погруженный в оттенки меда и миндаля, простирался куполом над нашими головами, поигрывая легким мерцанием тысяч свечей. Их тонкое, живое пламя отбрасывало золотистые отблески, проникающие в каждый уголок и щель и, словно по мановению волшебной палочки, обращая холодный, роскошный собор в оплот тепла и гостеприимства. Не было никаких сомнений: это самый удивительный сон, сошедший с истертых временем страниц детской сказки, и я, Леонора Энн Пембертон, была в самом центре этого сна и с каждым шагом воплощала в жизнь свою мечту.

Огоньки, танцующие в такт виолончели, тянулись вереницей вдоль сверкающего мраморного пола, притягивая к себе волшебство, которое вот-вот раскроет свои двери. Под вышитой кремовыми нитками вуалью мой взгляд метался по сторонам, отмечая каждую делать, что была так тщательно продумана. Цветочные композиции, бархатные подушки, деревянные скамейки, которые на протяжении веков были свидетелями бесчисленных клятв – каждый элемент подбирался с особым трепетом, отражая то тепло и любовь, что привели меня в этот день. Сердце пойманной в сачок бабочкой трепетало в груди, все сильнее распаляя сладкое предвкушение. Я сделала глубокий, успокаивающий вдох, наполняя легкие удивительным ароматом гардений. Маленькой девочкой я пробиралась в оранжерею своей матери и собирала лишь эти цветы, мечтая о том дне, когда самый красивый букет будет лежать в моих руках. Теперь бархатистые лепестки щекотали ладони, неустанно напоминая: мечты действительно имеют свойство сбываться, если верить в них всей глубиной чистой детской души.

С каждым шагом хруст атласа эхом разносился по залу, растворяясь в далеком стеклянном потолке, и я позволила себе украдкой оглядеться. На кремовых стульях, задрапированных тончайшим шелком, замерли в ожидании все, что за руку провел меня из беззаботного детства в поучительную юность, не позволив ни разу упасть. На лицах родных я замечала улыбки и слезы, радость и легкую грусть, но именно океан любви, захлестнувший меня, заставил сердце забиться в тысячи раз сильнее. Мечтательным взглядом я ненадолго задерживалась на тех, в ком хранилась частичка моего сердца. Вся моя душа переполнялась любовью и благодарностью к каждому, кто нашел время и собрался сегодня в Соборе Святого Патрика, чтобы стать свидетелем единения двух родственных душ. Тети и дяди, кузены и друзья – все они облачились в свои лучшие воскресные наряды и шептали добрые пожелания, растворяющие в неземной мелодии струнного квартета.

— Ты такая красивая, Нора, - едва слышно проговорил отец, и в уголках его подернутых глубокими морщинками глаз блеснули слезы радости и гордости. – Совсем как твоя мать.

Теплая дрожь охватила спину. Я слегка склонила голову, замечая одинокий стул с табличкой «зарезервировано», на которой золотистыми буквами было выведено имя Маргарет Энн Уиверс. Место казалось совсем пустым, и в то же время преисполненным ее присутствием. Я почти видела ее сияющие нежностью голубые глаза, тонкие губы, изогнутые в той любящей улыбке, что способна растопить самое холодное сердце. В этот момент расстояние между нами сократилось в одно мгновение, и я знала, что мама шла рядом, крепко держа за руку и, как всегда, не давая упасть. Поджав обведенные бледно-розовым карандашом губы, я несколько раз вдохнула, прогоняя спазмом сжавшие горло грусть и боль. Ведь свадьба – не место для горестных воспоминаний, верно? Предвкушение теплой волной нарастало в груди, эхом отдаваясь в каждом уголке древнего собора. Отец слегка сжал мою руку, и тихая, трепетная поддержка отозвалась во мне звоном тысяч колокольчиков. Я чувствовала его восхищение, волнение и любовь: Ричард Эверетт Пембертон вновь обратился для меня в оплот силы и комфорта в мире, что внезапно стал таким новым и неизведанным.

Шепот вокруг утихал с каждым нашим шагом, словно вся природа затаила дыхание в ожидании. Священник, чья мудрость руководила нашей семьей на протяжении многих поколений, ободряюще кивнул, и сердце гулко подпрыгнуло в груди. Музыка нарастала, ноты вздымались ввысь, будто сами ангелы присоединились к хору. Отец сжал мои ледяные пальцы, безмолвно напоминая: мы все ближе к моменту, который навсегда изменит жизнь всей нашей семьи. Я позволила аромату ладана защекотать нос, ощущая тяжесть руки отца и тепло его присутствия. Что бы ни ждало меня впереди, я любима и меня всегда поддержат, несмотря ни на что. Когда мы приблизились к алтарю, мир вокруг меня расплылся и в ту же секунду стал более четким. Почтенный священник, полные ожидания лица семей и друзей – все это стало мягким фоном для главной сцены в моей жизни. Отец остановился возле края алтаря и ненадолго замолчал, словно борясь с собственными чувствами, а затем нежно вложил мою дрожащую руку в сильную мозолистую ладонь мужчины, которому предстояло стать моим мужем.

Я медленно подняла глаза. Но вместо того, чтобы обрести новую, незнакомую прежде любовь и утешение, ставшие для меня путеводной надеждой, я ощутила, как в ужасе расширились мои глаза. Стоявший передо мной мужчина, облаченный в сшитый на заказ черный выглаженный смокинг, улыбался так, что у меня подогнулись колени от страха. Это была не та нежная улыбка прекрасного принца, а кривая усмешка, полная тьмы и злобы, глаза горели мрачным светом, вбирая в себя всю доброту, что незримыми грозовыми облаками повисла в соборе. Священник начал церемониальную речь, но все, что могла слышать я – это оглушительную тишину, нерушимой стеной вставшую между мной и чудовищем. Время замедлило свой неумолимый бег, а я все вглядывалась в это лицо сквозь невесомое кружево, отчаянно выискивая хоть какой-то намек на обещанную любовь. Но лишь отражение собственного страха, выкованное в холодную, бесстрастную маску, смотрело на меня в ответ.