Серые начинают и выигрывают

Серые начинают и выигрывают

– Ура! Каникулы! – объявила мама, придя домой вечером раньше обычного. Вместе с собой она запустила в квартиру клубы морозного пара. Мальчик и папа уже были дома: из садика всех детей сегодня отпустили еще раньше. Они наряжали елку, а кот Василий и кошка Мурка описывали круги по комнате, задевая хвостами коробки с шариками, звездами, шишками и новогодней мишурой.

Мальчик подбежал к маме и зарылся лицом в меховую оторочку ее капюшона. Мама как-то вспоминала, что когда она сама была маленькой, она точно так же зимними вечерами ждала с работы свою маму – бабушку Наташу, ради того момента, чтобы уткнуться в холодный и очень мягкий лисий воротник ее пальто. Теперь все вокруг носили искусственный мех, и он был тоже теплый, правда, прикасаться к нему было не так приятно. «Пусть лисички сами носят свой мех, он им нужнее, – объяснили мама и папа.  – Пуховики греют не хуже, чем шубы. Ну а если очень хочется потрогать прохладную шерстку, то у нас есть Вася, наш кот».

И действительно, Мурка была теплолюбивой кошкой и зимой держалась подальше от балкона, зато Василий так и норовил проскользнуть в открытую дверь. После этого все его хватали и тискали, пока он не отогревался обратно. «Наверное, я сибирский кот, морозоустойчивый, – похвастался он однажды ночью своему другу Язычку. – Смотри, какие у меня лапы, совсем как у дикого лесного кота! – и гордо растопырил пальцы с густыми пучками шерсти, которые полностью скрывали розовые подушечки. – А хвост какой! А штаны! А воротник! Ужасно несправедливо, что твои родители не берут меня в деревню. Я, может, всю жизнь мечтаю нырнуть в снежный сугроб. Ну, конечно, потом чтобы меня позвали к теплой печке, а у печки поставили мисочку с густыми-прегустыми сливками!» – И Василий мечтательно зажмурил зеленые глаза и мурлыкнул в истоме, будто исполнение его мечты было уже недалеко.

Секрет знали только трое – Василий, Мурка и мальчик, то есть Язычок. После Нового года оставшиеся дни каникул семья собиралась провести в деревне, в дачном доме маминых родителей – бабушки Наташи и дедушки Эдика. И как всегда, уезжая на несколько дней, они брали с собой кошку Мурку. Василий считался котом пугливым, неприспособленным к жизни за городом, а если уж совсем честно, глуповатым. Ему предстояло коротать каникулы дома, с ведром воды и огромной миской еды.

Василий в эти дни места себе не находил, и когда семья возвращалась, какое-то время демонстративно не замечал папу и маму. Открыто радовался он только мальчику и Мурке. Это ведь не они решали, кто поедет, а кто останется дома, и не они были виноваты, что дни веселых каникул или праздников оборачивались для Василия днями самой отчаянной скукоты.

На этот раз все должно было пойти по-другому. Кошки собирались провернуть в день отъезда одну рискованную операцию и сделать так, чтобы Василий тоже поехал в деревню. Они понимали, что когда папа и мама уже на месте обнаружат «нелегала», то, скорее всего, ему придется просидеть все эти дни взаперти. Но рискнуть надо было обязательно. Бабы-Верина кошка Сима, которая жила за триста километров отсюда, а с ней и остальные кошки и коты того маленького городка, ждали вестей о своем друге Кузе, в спасении которого Язычок летом принял самое деятельное участие. Только Язычок мог выяснить у самого Кузи, как ему живется у бабушки Наташи, и передать это его друзьям. Кошка Мурка собиралась взять Язычка под свою защиту, потому что Кузя был уличный хулиган и грубиян и вряд ли умел правильно обращаться с детьми. Василий сначала просто напросился за компанию, ни на что особо не рассчитывая. Но Мурка вдруг сказала: «Хорошо. Я уже старенькая, медлительная, зубы у меня затупились. В самый раз, чтобы носить во рту нашего Язычка. Но от чужих злых котов или от собак я не отобьюсь. Ты и будешь нашим телохранителем, Василий!» Кот перепугался, однако отступать было поздно.

Новый год прошел по-семейному, без гостей, потому что папа и мама очень устали на работе. Ночью отгремели фейерверки, на следующий день все хорошенько выспались. И начали собираться в дорогу. Папа укладывал в машину лыжи и снегокат, мама собирала одежду, мальчик складывал в большую сумку свои книжки и игрушки. К удивлению мамы и папы, он не взял ни один из конструкторов, хотя дома только ими и играл. Но зато сложил в кучу своих плюшевых кошек, котов и котят. Все ему дарили этих котят на Новый год и дни рождения, и у него их накопилось очень много, целых десять или двенадцать – мальчик давно не пересчитывал. Сегодня они нужны ему были не для игры, а для того, чтобы на них, как на теплой и мягкой постели, свернулся клубочком Василий. Сверху мальчик заботливо прикрыл его оставшимися плюшевыми котятами и сделал отверстие, чтобы Василий мог дышать.

– Скорее-скорее! – поторопил папа.

– У нас все готово! – сказала мама. – Даже Мурка уже сидит в переносном домике.

– А где Василий? – папа оглядел квартиру. – На балконе не остался? За дверь не выскочил?

Папа залез под кровать, потом под диван, потом встал на цыпочки и заглянул в «кошкин дом» – фанерную будку, прибитую под самым потолком, к ней по стене вела дощатая лестница. Василия там не было.

– Странно... – протянул папа. – Давай-ка откроем банку с кошачьим паштетом, чтобы его выманить. Надо же убедиться, что мы нигде не забыли кота!

Мальчик понял, что допустить этого ни в коем случае нельзя. Звук открываемой банки с кошачьей едой безотказно действовал на любого усатого и хвостатого. Как ни хотел Василий попасть в деревню, как ни убеждали его накануне ночью Язычок и Мурка вести себя до поры до времени тихо и смирно, этот звук и пронзительный мясной запах заставил бы любого кота мчаться на кухню, сбивая стулья и буксуя на поворотах. Даже рассудительная Мурка, и та занервничала, когда папа произнес слово «паштет». А уж Вася... Мальчик слышал, как он шумно вздохнул под плюшевыми котятами.