Съешь сам пока не съели тебя

Глава 1. Детектив, шляпа и немного сакэ

Я затянулся последний раз, затушил сигарету о стену и, поправив шляпу, щелчком запустил окурок в урну. Попал. Глянул на черные подпалины на когда-то белой стене и усмехнулся – мой след не первый и не последний. Этот доходный дом на южных окраинах Таруми-ку города Кобе стал убежищем для всяких отщепенцев, обожающих запах протухшей рыбы и ночное гудение поездов. Или – ненавидящих. Кто этих бедолаг разберет.

Я тоже был отщепенцем. Но убежище меня не интересовало.

Я толкнул дверь и, оставив за спиной промозглую осень, подошел к стойке.

– Он тут, – я не спрашивал, я утверждал.

– Его тут нет, – осклабился администратор.

– Ты уверен?

– Более чем. – Администратор осклабился вновь. Его вонючее дыхание перебивало тонкий противный смрад немытых тел, который пропитал этот обшарпанный доходный дом от подвала до чердака. Тут не помешал бы баллончик с освежителем воздуха. В качестве большой и надежной затычки – как раз под размер.

– А это, – я сдвинул полу пиджака, показал рукоять пистолета, – не развеет твою уверенность?

– Нет, – администратор вытащил из-под стойки дробовик и с вызовом уставился на меня: – Эта прелесть меня успокаивает.

– Это хорошо.

Покопавшись в кармане, выложил на стойку смятую фотографию и купюру с коронованными журавлями.

– Хидео Сакурай. Где он?

Администратор покачал головой и показал четыре пальца.

– Не многовато? – Я поднял бровь, но добавочные купюры на стойку выложил. Такие траты можно было позволить – наниматель платил мне достаточно.

Администратор сгреб деньги и довольно проговорил:

– У меня отличный слух, будет очень тяжело не заметить шум из квартиры три-одиннадцать.

Я кивнул, глянул на заколоченный лифт и не говоря ни слова пошел к лестнице. И стоило мне ступить на нее, как в спину ударили насмешливые слова:

– И поосторожнее там, за разбитое стекло придется заплатить в двойном размере.

Отвечать администратору не стал, чего-чего, а выкидывать Сакурая из окна я не собирался. По крайней мере пока. Сперва надо поговорить, обсудить все недоразумения, и, лишь убедившись, что наши взгляды на жизнь неотвратимо расходятся, отправить этого недоношенного фотографа в полет.

Я поднялся на третий этаж. Увидел на лестничной клетке стопку пустых коробок из-под пиццы, подхватил пару и стал искать нужную квартиру. Поиски не затянулись. Я выставил перед собой коробки, застучал в дверь, заголосил:

– Доставка пиццы! Откройте! Это доставка пиццы! Ваш заказ прибыл!

За дверью послышалось шебуршание, в глазке что-то промелькнуло, и робкий голос произнес:

– Я ничего не заказывал…

Я вытащил из кармана штраф за парковку и быстро-быстро замахал перед глазком.

– Квартира три-одиннадцать. Хидео Сакурай. С вас полторы тысячи! Вот чек!

– Какие полторы тысячи? Послушайте…

– Нет, это вы меня послушайте! Я привез пиццу, с вас полторы штуки. Открывайте, забирайте, платите! Не хотите платить – вызову полицию!

Это дурак повелся. Скрежетнул замок, дверь приоткрылась, чуть-чуть. А мне много и не надо. Я с силой пнул по двери, и она впечаталась в лицо Сакурая. Он взвыл, упал на задницу, а я вошел внутрь и швырнул пустые коробки вглубь квартиры.

– Что вы себе позволяете?

– Советник Сейширо передает тебе привет. – Я осторожно прикрыл дверь, вытащил пистолет, направил на сидящее на полу тело.

– Нет! Не надо! Не убивайте меня! – Сакурай каракатицей, быстро суча ногами и руками, стал отползать от меня. Уполз недалеко – до ближайшей стены. Врезался в нее, пискнул и затих.

– Будешь хорошо себя вести, будешь жить, – я щелкнул предохранителем. – Где фотки, дурик?

– Какие фотки?

– Не-е-ет, Сакурай, ты все-таки тупой, – подошел к нему, наставил пистолет прямо в лоб. – Ты притворяешься или на самом деле не можешь сложить два и два? Привет от советника Сейширо и те фотки для шантажа, что ты сделал на прошлой неделе.

– Я ничего!..

– Хватит! – свободной рукой я хлестнул его по лицу. – Ты не умеешь путать следы! Найти тебя было проще, чем прыщ на жопе нашего дорогого советника. Последний раз спрашиваю: где эти треклятые фотки?

– Там, – Сакурай махнул рукой, – в проявочной.

– На живот, перевернись на живот, быстрее! Ну!.. – Я дождался, пока Сакурай выполнит приказ и придавил коленом сверху.

– Ай! Больно же!..

– Ничего, потерпишь, – фыркнул я, стягивая ему за спиной запястье и лодыжку наручниками, крест-накрест, правое с левой. – Зато не убежишь!

Оставив Сакурая переживать неизведанный ранее опыт, пошел в проявочную, крохотную комнатушку, озаренную неприятно красным светом, и стал изучать пленки.

Голая баба на голом мужике, который почему-то очень походил на главу Национального транспортного агентства. Не то.