Северный ветер

Пилотная глава. Северный ветер

************************************************

Дорогой читатель, эта глава была написана как экстра к моей книге "Жизнь за царя", и впоследствии легла в основу идеи романа "Северный ветер". Она не связана с предыдущей главой и читается в отрыве от основной хронологии

************************************************

— Я родилась далеко отсюда. Там, где большую часть года землю сковывает лед. В детстве я не знала, что такое пение птиц, шелест листвы или журчание ручейка. Зато на слух умела отличать разные состояния снега: сыпучий он сегодня или липкий, мелкий, словно пыль, или крупными хлопьями ложится на землю. Знаешь, он всегда звучит по-разному. И даже имена у снега на севере разные. Это здесь он просто снег. А там, если мокрый, то это лепень. Если рыхлый и мягкий, словно свежеиспеченный хлеб, это пухляк. Снег на деревьях — кухта, а когда он попадает в воду и получается каша — снежура. Когда идешь и на поверхности сугроба ледяная корка — это шорох. Он режет зверям лапы, очень неприятно. Когда крошечные снежинки искрятся на солнце — лють. В снежной пустыне нет звуков кроме падающего снега. Там вообще больше ничего нет. Кажется, даже времени нет. Ни дня, ни ночи. Полгода Дажьбог дарит свет. А следующие полгода все погружается во тьму. И в этой непроглядной мгле мы брались за руки, чтобы дать силу нашему небесному брату Семарглу. Когда-то давно он поднялся в небо, чтобы осветить для нас ночь. И мы ему помогали. Мы пели далекой луне и по небесам текли сияющие изумрудным светом потоки.

— Изумрудным? — переспросил любопытный детский голосок. — А это как?

— Точно, ты же никогда не видел изумруды. — девушка рассмеялась. — Это такие прозрачные зеленые камни.

— Как твои глаза? — мальчик положил свою маленькую ручку рассказчице на веко.

— Как мои, Искра. И как твои тоже. — девушка наклонилась к ребенку с нежностью поцеловала в лоб.

— А когда ты впервые увидела лес?

— Лишь когда подросла и стала охотиться со взрослыми. Но тогда я уже много о нем знала, бабушка рассказывала.

— Мама, ты умеешь охотиться? — ребенок удивленно заерзал на ее коленях.

— Конечно. — мать ласково улыбнулась. — В моем племени все женщины — охотницы. Не так, как здесь. Мы на несколько месяцев уходили в лес. Шли с севера вплоть до озера Ильмень, там богатые края. Жители добрые, деревушка есть, мы устраивались рядом. Мы многому учили этих людей, а они учили нас. Было здорово.

Мальчик с восторгом слушал рассказ. Он любил мамины истории, сказания о далеких краях и невероятных богах и духах заставляли его разум трепетать и подпитывали жадное детское воображение.

Скрипнула входная дверь, с кряхтеньем и шумом в избу вошел высокий мужчина, в руках он нес пару неощипанных тушек диких гусей. Мальчишка подскочил и ринулся к двери с громким веселым криком:

— Папа!

— Искра!

Мужчина положил тушки на лавку у входа, подхватил ребенка на руки и закружил, комната наполнилась громким заразительным смехом.

— Вернулся? — мягким журчащим голосом спросила девушка. На ее длинных русых волосах играли блики лучины. — Как охота? — она неспешно поднялась и подошла к мужу.

— Да так себе, Сиян. Конь наступил на ветку и кабаны врассыпную бросились. На обратном пути вот двух гусей словили, да и то, по случайности. Захара лошадь понесла в сторону реки, я за ним, а там на камыши налетели, вот копытом птиц случайно и придавили. Не оставлять же.

Девушка вздохнула:

— Охотник из тебя всегда никудышный был. Искра подрастет, будем вместе на охоту ходить, уж я вас обоих научу. И ножками-ножками, а не верхом. — Сияна щелкнула парня по носу и рассмеялась.

Возлюбленные были практически одного роста, девушка была высокой и очень тонкой. Бабы судачили, что малыша она не выносит, однако у Сияны со Светом родился здоровый крепкий мальчик. Искра не был самым сильным ребенком в деревне, зато ловким, быстрым и очень высоким для своего возраста, почти на голову выше сверстников. Внешне мальчик очень походил на мать, такой же долговязый, русый и зеленоглазый. Черты отца в нем почти не угадывались, из-за чего постоянно расползались сплетни, что Свет и не родитель мальчику вовсе, но семья неустанно опровергала эти слухи.

— Сегодня щи и пироги с яблоками, а завтра я тогда гуся запеку и схожу за грибами.

Девушка вынула горшочек с супом из печи и поставила на стол.

— Надои мне утром молока, ладно? Я с собой в лес возьму. — попросила она мужа.

Свет кивнул.

— Лесным духам понесешь?

— Если встречу.

Парень не совсем понимал эти традиции жены, но никогда не спорил. Она говорила, что важно благодарить духов и учила своим заповедям Искру. Некоторые из них старался исполнять и Свет, было в северных обычаях что-то особенное, природное и даже сакральное. Поверья Сияны заставляли трепетать, наверное потому, что где-то внутри молодец чувствовал, что эти древние сказания — правда.

— Мама, я не хочу щи, хочу пирог! — Искра забрался на лавку и, встав на коленки, потянулся за булочкой.

— Съешь хотя бы немного, мама все-таки старалась для тебя. Ей будет приятно. — заметил Свет.

Мальчик остановил руку и на несколько мгновений задумался, смешно надувая и сдувая щеки. В этот момент в нем происходило целое сражение между любовью к маме и нежеланием есть суп.

— Ладно. Но только немножко. — нехотя согласился Искра.

Сияна разливала суп по деревянным плошкам. Свет заметил, что девушка была невесела, хмурилась и глаза потухшие, не как обычно.

— Сияна, что-то случилось? — обеспокоенно спросил муж.

— Осень. — кратко ответила девушка.

Осень. В эту пору Сияна всегда особенно остро испытывала тоску по дому. В полях дул ее родной северный ветер, и Свет чувствовал, что ее сердце принадлежало неистовым порывам стихии.

Парень очень близко воспринимал ее тоску, но едва ли мог чем-то помочь:

— Может, стоит вернуться на север?

Девушка покачала головой: