Щеголь

Щеголь

Мими уже давно не ходила с матерью в церковь по воскресеньям. Она провожала ее до угла улицы и направлялась обратно домой. Не то, чтобы она не веровала или не любила церковь, скорее, ей не полюбились дамы, ходившие туда, и которые, несмотря на заповеди Господни, не упускали возможности посплетничать прямо во время мессы, с завистью и презрением осматривая других прихожанок. Маме было все равно – она приходила слушать проповедь пастора, но Мими это всегда очень сильно задевало.

– Мими, может, сегодня сходишь со мной? – не унывала каждый раз мать.

– Не люблю я эти сборища. Ты же знаешь, мама, – отказывалась девушка. – Я пойду завтра, когда там уже никого не будет, кроме пастора и Господа. А в публике я не нуждаюсь, – презрительно хмыкнула Мими. – Я хожу в церковь не ради приличия.

Мать погладила девушку по голове и пошла вперед. Когда она уже подошла к церкви, Люси поздоровалась с собравшимися там женщинами и начала разговор.

– А Мими снова нет? – поинтересовалась одна из прихожанок. – Она не ходит в церковь? Не верующая?

– Нет, она истинно верует. Просто не смогла сегодня прийти. Очень много работы.

– Как и в прошлый раз, – надула недовольно губки Марта. – Какая работа может быть в воскресенье? Ее начальник настоящий изуве р, раз не отпускает Мими даже в церковь!

Раньше они всегда сидели вместе. Марта была годов так на восемь старше Мими, но моложе остальных женщин ходивших сюда. Она всегда была милой и вежливой с ними, не пропускала ни одной мессы. Все здесь считали ее добропорядочной и доброй девушкой. Поэтому любые ее проступки тут же оправдывались и даже поучительно поощрялись. Но сама Марта за глаза брезгливо называла других прихожанок старыми клячами и тупыми консерваторшами.

– Прости меня, Люси, но ты неправильно воспитываешь свою дочь, если она так презирает общественные устои, и даже не ходит со всеми в церковь, – упрекнула мать другая прихожанка Джессика, знавшая всех в округе. – Гордыня – это тоже грех. Или она даже это уже забыла за своей работой?

Люси хотела ей ответить, но воздержалась. Что-либо говорить этой женщине – только глубже рыть яму для собственной дочери. Ведь все ее слова будут истолкованы превратно, так, как будет удобно Джессике. О Мими уже и так ходит много различных слухов. И отнюдь не самых приятных. Но, вряд ли, появление дочери в церкви поможет это изменить. Джессика все равно найдет к чему придраться.

Вражда между Джессикой и Мими, если можно ее так назвать, началась, когда Мириам по своей простоте душевной и неосмотрительности, в вежливой форме дала замечание женщине касательно ее поведение в святом месте. Конечно, Джессика тогда прекратила свой тихий разговор, однако на следующий же день всей округой поползли первые сплетни о Мими.

Люси пыталась с ними бороться. Но как переспорить толпу? Если уж молва разнеслась окрестностями, то ее уже ничто не остановит, кроме новых слухов. А в тихом районе этого английского Города поводов для новых сплетен было очень мало. Поэтому их придумывали сами прихожанки, чтоб восполнить столь ужасную потерю.

Подставив личико под теплые лучи и прикрыв глаза, Мими шла по улице домой. От яркого солнца у нее снова появились веснушки, но любовь девушки к яркой звезде это не уменьшало.

– Совсем не боишься, что упадешь? – послышался голос Колина.

Он вольготно лежал на шезлонге посреди зеленной лужайки за домом и загорал, непринужденно попивая коктейль.

– Что ты здесь делаешь? – удивилась Мими.

Она окинула взглядом дом: большой и белый в три этажа. Когда-то в нем проживала семья Джонсонов, но после развода все досталось жене – молодой и цепкой Марте, с которой они даже некоторое время приятельствовали, пока Мими не поняла, что они имели уж слишком разные взгляды на жизнь, чтобы стать подругами.

– Наслаждаюсь жизнью, милая. Как и ты, – он отставил пустой стакан в сторону. – Снова пропустила мессу всем этим ворчливым бабам на зло? – он приподнялся и сел. – Не боишься дурной славы?

– Конечно же, нет. Я же не сплю с другими ради денег в отличие от некоторых, – огрызнулась девушка.

– Кем ты меня считаешь? Не знаю, что вообразила ты в своей пошлой головке, но все совсем не так, – Колин встал и подошел к девушке. – Я не виноват, что при одном взгляде на меня им почему-то хочется меня обогреть, покормить и оставить у себя.

– Словно бродячую собаку, – засмеялась Мими.

– Бродячей собаке не покупают вещи от Армани, – он расплылся в довольной ухмылке.

 – У собачки Пэрис Хилтон вещи тоже недешевые, я тебе скажу.

– Тогда я могу на тебя залаять и покусать.

Парень наигранно обнюхал девушку и оскалил белоснежные зубы.

– Я надеюсь, она позаботилась о твоих прививках? – уперлась ему в грудь рукой девушка, чтобы отодвинуть от себя.

– О чем, о чем, а о моем здоровье, детка, ты можешь не беспокоиться.

Колина и Мими давно уже связывали дружеские отношения. Они были ровесниками, ходили в одну школу. Даже поступили в один колледж. Однако там они пересекались редко – парень почти не появлялся на занятиях, отсыпаясь после долгих ночных прогулок со своими пассиями. Что там правды таить – Колин был альфонсом и бабником, и для обольщения очередной богатенькой дамочки он умело пользовался своей красивой внешностью истинного ирландца и сексуальным акцентом.

– И что она тебе уже подарила? Пару-тройку дорогущих костюмов на полученные после развода деньги?

– Не только, – он коварно ухмыльнулся. – Могу даже сейчас тебе продемонстрировать кое-что из любимого.

Колин обхватил девушку за талию и положил ее на шезлонг. Сам он навис над ней, продолжая также самодовольно улыбаться и стрелять озорными светлыми глазами.