Щёлка

Щёлка

Была жаркая, безветренная ночь. Цикады стрекотали в темноте; кусты бугенвеллии, такие красочные днем, приникли к стенам виллы будто тени, ползущие вверх. Большая и яркая луна освещала дорожку из гравия, а издалека доносился шум прибоя.

Стоя на крыльце, Сэм лениво понянулся, зевнул и что-то пробормотал. Ему были хорошо знакомы эти душные тропические ночи, когда не удается заснуть и время тянется бесконечно. Иногда в такие минуты он уходил из дома и бродил вдоль морского берега; иногда садился за письменный стол и при свете настольной лампы начинал что-то писать. Но сейчас жара и духота отняли всякое желание что-либо делать и он просто стоял, прислонившись к косяку двери, и блики лунного света посверкивали на его круглых очках.

Какой-то мальчуган из местного населения, подпрыгивая, пробежал в темноте за калиткой и Сэм с легкой досадой подумал, когда же он уже научится быть таким же стойким к климату. Молча он наблюдал за ребенком: тот добежал до причала, на минуту остановился, закинув голову назад и разглядывая небо, а потом начал танцевать какой-то дикий танец. Для него эта ночь была полна тайн, страсти и свободы, и все это выразилось в буйных движениях.

Сойдя с крыльца, Сэм неторопливо пошел в направлении причала. Не то чтобы его заинтересовал мальчик, но стоять на крыльце в одиночку уже надоело, а других собеседников не было видно. Подойдя, он окликнул танцора и тот, нисколько не смутившись, повернул к Сэму дерзкое и загорелое лицо.

— Что ты тут делаешь? - спросил мужчина - Уже за полночь.

Мальчишка засмеялся, сверкнув белыми зубами.

— Они спят - ответил он задорно, кивнув головой в сторону родительского дома и правильно восприняв вопрос. - Я - могу делать что хочу.

— Как проснутся - хватятся, - все так же равнодушно ответил Сэм. Он сказал это почти автоматически, порядка ради, хотя и знал что это бесполезно. Многие дети из поселка выходят ночью на свои посиделки или дикие приключения, пока родители спят - и не возвращаются домой до утра.

— Не хватятся: им все равно.

Задорно склонив голову набок, ночной ребенок улыбнулся луне и его черные глаза заблестели, как жемчуг.

— Здесь можно делать, что хочется. Зачем уходить? - сказал он, обращаясь не столько к мужчине, сколько к своим мыслям. - Здесь луна, и море, и - ночь, летняя ночь!

Напевая что-то, он снова закружился в своем буйном танце, и Сэм отошел в сторону. Ребенок напомнил ему что-то, но он не мог вспомнить что именно - и это раздражало его. Дойдя до калитки виллы, он бесшумно открыл ее и, пройдя по дорожке из гравия, стал подниматься по ступенькам к дому.

Уходя поговорить с мальчиком, он прикрыл дверь, чтобы комары не залетали внутрь, и сейчас только тонкая щелка желтого света пробивалась внизу. Внезапное воспоминание ударило его, как молния. Дверная щелка, свет, летняя ночь... Так вот о чем ему напомнил тот мальчик!

Резко остановившись на ступенях под струей нахлынувших воспоминаний, он выдохнул с болью. Волна прошлого накрыла его с головой, он был ошарашен, испуган и потерян. Внезапное чувство вины и одиночества охватило его...

***

Это случилось много лет назад. Он, его отец и старший брат приехали на курорт куда-то в Белиз, на неделю отдыха. Это было в сухой сезон, которые местные назвают "летом". В первые пару дней было весело: они купались, рыбачили, бродили по поселку и сидели в ресторанах, где горели факелы и где смуглые официанты заводили с ними дружеские разговоры. Ему нравилось это место: темные лица с улыбкой и сверкающими глазами казались чем-то необыкновенным и даже почти божественным.

На третий день под вечер они ушли бродить по скалам. Было пасмурно, Сэм немного отставал от других; его голова была тяжелой, мысли туманились. Отпустив какую-то неудачную шутку и споткнувшись пару раз, он умолк, думая о чем-то своем. Марк, старший брат, оглянулся на него с недовольством, но Сэм шел все с тем же рассеяным и мечтательным видом.

Дорога была длинной; отец хотел дойти до мыса, а когда они добрались туда, уже начинало темнеть. Полюбовавшись великолепным алым закатом с золотой каймой и фантастической формы облаками, они наконец двинулись назад ускоренным шагом.

Чем дальше, тем больше Сэм отстранялся от этой жизни, погружаясь в праздные мечтания. Пару раз он заговаривал с кем-то невидимым, посмеиваясь и качая головой. Марк сердито окликнул его и приказал идти быстрее.

Но и это не помогло. Окончательно забывшись, Сэм остановился, повернувшись лицом к догорающему закату, и почему-то засмеялся. Его наполняло пьянящее чувство силы, полета, свободы - надо жить сегодняшним днем, наслаждаться, думал он, надо забыть о своих тревогах...

И тогда он пустился в танец. Дикий, безудержный, хмельной - танец жаркой летней ночи. Действительно, он был как будто пьян, хотя в жизни не пробовал спиртного - такой эффект оставляют иногда тропики. Звезды закружились над его головой, море шумело внизу, до него долетали брызги... Все звуки вокруг погрузились в одну дымку, которая окутывала его, и он больше не различал что звучало - все это было для него песней без слов.

Прошло несколько минут, пока он различил в этом облаке звуков крики о помощи и оглянулся. Его глуповатое лицо с пьяной улыбкой встретилось с непонимающим и мучительным взглядом... Пока мальчик танцевал, его отец, подскользнувшись, упал со скалы в море и уже несколько минут кричал помощи, борясь с волнами: Марк пытался вытащить его, кинув ему какую-то веревку, но не мог справиться сам. Еще не осознавая в своем сонном состоянии всей беды, Сэм все же неуклюже подбежал и начал тянуть...