Щи из ким-чи, или Кибербанзай-2

#словопацана-куна

#письмоленивоймузе

Всё утро Мадара, старейший обитатель помидорной фазенды «Sharingan» в натуре топился в безнадёге. Не ловилась рыба фугу, не росла хурма и не бренчалось на гитаре. И зенки толком не разлеплялись после вчерашнего… любования кособокими Фобосом и Деймосом, отражённым в чарке местной кактусовки. Торчал Мадара на энгаве, свесив босые ходули к сквознячку из-под дома, жмурился под обмахивающими пропеллерами коптера и пытался, как оно заведено, созерцать. Красоту, мать его, зеленоватого марсианского неба; проектируемую на облака гало-рекламу «Домашней кухни», аптечной сети «Медея» (между прочим, отравительницы-рецидивистки!) и ритуальной компании (очень чёткая последовательность!) и сад камней — навозные кучи, оставшиеся от шарившихся час назад во дворе свиней.

Можно вечно зырить на три вещи: как горит огонь, как течёт вода и как ишачат лохи.

А я всё чаще замечаю-ю-ю,

Что меня как будто кто-то, сука, подменил!

О дискочах и не мечтаю-ю,

ИИ мне корешей, ять, заменил!

— тихонько напевал Мадара, глядя, как Сакура развешивает бельё на просушку. После она, не заценив звездатого творчества, принялась намывать энгаву и тереть дощатые половицы до зеркального блеска полиролью.

— Не толкайся, женщина! — проворчал Мадара. — Не в метро!

— Ноги в кучку соберите! — раскомандовалась в ответ Сакура.

— Уже и кости старые кинуть некуда! Никаких понятий! Нет бы притаранить деду пенного из криодильника… так и придётся коптер за опохмелом посылать.

— Я бы вам гравитопливо из космотрактора слила. Так ведь вылакаете, не помрёте, — отрезала Сакура.

И всё-то мешалась, и всё-то глаза мозолила. То генномодифицированные хризантемы поливала, то дрючила отлынивающих, таких же любителей созерцать роботов. Ну правильно, были бы они китаёзный ширпотреб, то батрачили бы, а они ж Sony-ки, ниппонцы, они металлокерамические спины на тёху будут гнуть только за социальные гарантии!

Наконец Сакура приволокла на энгаву свежесрезанный арбуз сорта «Зелёный благородный зверь».

— А порезать? — недовольно подбоченился Мадара.

— А у вас, дедушка, у самого рук нет? — Сакура перебросила через плечо розовый, прости Ками, пипидастр, которым собирала из-под крыши паутину.

— Я устал.

— Оно и видно.

— Я думал! — запальчиво возразил Мадара. — Сочинял хайку, а ты мне всю малину похерила! — и взял аккорд. — Ягода-малина слаще клофелина…

Сакура сложила на груди (было бы на чём!) руки:

— Вы, чем авторитета из себя корчить на старости лет, помогли бы лучше! Почему я на себе всю фазенду тащу? Почистили бы реактор, а то кто туда вместо водопроводной воды канализацию подключил, а?

— Я экономлю, — обиделся Мадара. — Чтоб счётчик не мотал, а то весь клан на счётчиках сидит. Эти долбодятлы из правительства опять стопорну́ли энергоканалы от территорий Роккоку.[1]

— Экономит он! А ну как взлетит наша котельная на воздух! Мне второй Фукусимы не надо! Мало того, что помидоры «Шаринган» покупать перестанут, так ещё и канализационная вонь поднимется на весь Сэйлор-Марс!

— Ох, ну не кидай рамсы! — замахал руками Мадара. — Почищу я реактор. Пото́м. И ваще это всё гайдзины и наше перданутое правительство попутали, никак не перетрут за Курильские кратеры. А как удобно было в две тысячи девяностых в Роккоку Хонды перегонять и Панасониками барыжить… сколько я мини-коллайдеров тогда с завода выпер под плащом! Верёвку петлёй на шею привяжешь, эта бандурина промеж ног болтается, и так и чешешь через проходную.

— То-то я смотрю, у вас все потомки ущербные получились, — не полезла за словом в карман Сакура. — Избавьте от рассказов о своём бурном прошлом!

— Пффф! Да где тебе догнать! Было нас четверо, перегонщиков Хонд: я, Хаширамон, Тобираша Белый и Изуна Жмур. Клянусь, что никого из вас я не оставлю в беде. Клянусь, что никогда не пожалею о том, в чём сейчас клянусь. Клянусь, что никогда не пожалею, что был вашим другом, и никогда не забуду вас, братья.

Сакура даже не дослушала, махнула пипидастром (которых в последнее время развелось, как Курам нерезаных) и утопала в дом.

Скоро с кухни вкусно запахло наваристым мисо на косточке.

— Дед! — на энгаву выбежала Сарада, уселась рядом. — Дед, я графит в реактор засыпала, покажешь, где воду перекрыть? Я понимаю, у тебя артрит и лодерит, чтобы самому туда лезть, но нам фазенду надо поддерживать в порядке. А то эти сволочи с «Коноха Энтерпрайз» на северной окраине выкорчевали все сакуры!

Да, сакуры были важны. Мало того, что поставляли энергию фазенде и добывали корнями из недр редчайший полимер, они ещё держали барьер — кеккай — экранирующий от марсианских пустошей.

Но чего Мадара-то крайний?

— Захватят нашу территорию, построят завод, но получается, так мы войдём в состав «Коноха Энтерпрайз», да, дед? Как думаешь, смогу я подняться с низов и отжать власть? Если что, могу их наследника Боруто на себе женить…

— Ты только слишком агрессивно к нему в койку не сигай, — посетовал Мадара, намекая на прикид внучки. Джинсовый лифчик с трусами, а поверх — ватник, слямзенный у деда. А Мадара его, между прочим, берёг, как память о зоне.

— А кто в семью деньги носить будет, раз из взрослых никто не умеет? — наседала Сарада.

Мадара взмахнул по струнам:

Куда уходят деньги, куда ушли они?

Наверно в край чудесный, где вкусные сыры,

Где варят шоколады и делают часы,

Но нам с тобой ни в жизни туда не доползти-и-и…

И-э-э-э!