Шепот Города

Снова и снова возвращаюсь в город своего детства. И каждый раз он меня ждет. Ждет того, как я снова войду в его ворота, пройдусь по старым, уставшим за день, улицам, вдохну его запахи, пусть они не всегда и приятны.

Часто обещаю себе не приходить сюда больше и не бередить старые раны, но он измученный пеплом прожитых лет просит вернуться. Город и я почти едины. Но только почти…

Память ‒ нелегкий спутник по жизни ‒ заставляет вспомнить все, что происходило здесь много лет назад. Воспоминания ‒ плохие приятели.

Город утомленный дневными хлопотами и палящим солнцем мирно спал, как и все его жители. Стражники, мирно несущие свой ночной дозор, смиренно стояли под его стенами, они были первыми, кто принял на себя удар. Их убили быстро ‒ арбалетные стрелы в руках хорошего стрелка никогда не бьют мимо даже в темноте. Откуда я это знаю? Город мне все рассказал. Он всегда все рассказывает даже тогда, когда я об этом не прошу. Город любит делиться своими печалями и жаловаться на нелепую судьбу и чужие ошибки, как и тогда он обиделся на человеческую беспечность, поэтому колокол не зазвонил вовремя.

Иногда я ему сочувствую, сожалею о разрушенном Храме. Даже он, казалось, нерушимый в своем величии и великолепии, не смог противостоять ворвавшимся кочевникам, в совершенстве владеющим магией огня.

Но все равно я не перестаю задавать Городу свой вопрос: «Почему ТЫ молчал?»

Тогда он затихает и прячется, а я, безразличная к его мучениям, продолжаю сыпать свои вопросы: молчал тогда, когда под огненным градом стали разваливаться и гореть дома, молчал даже тогда, когда стали гибнуть люди. В ответ Город начинает ворчать, это слышится в скрипе обгорелых досок, которые когда-то были чьим-то жилищем. Он ведь тоже пострадал, ему ведь тоже больно, и его боль не пройдет никогда в отличие от людей, которые ее больше не чувствуют, потому что чувствовать больше некому…

Не получив в очередной раз ответов, разворачиваюсь, чтобы уйти. Уйти, чтобы потом еще и еще вернуться в мир воспоминаний и боли.

‒ Ты не помнишь, ‒ раздается в шелесте крон деревьев, оставшихся некогда от старого парка. Удивительно то, что они уцелели в пламени, когда уцелеть было просто невозможно.

‒ Что? ‒ сразу не понимаю, о чем говорит Город.

‒ Ты, ведь, что-то хочешь узнать, ‒ слышится в шепоте опавших листьев, кружащихся в танце на ветру.

‒ Колокол… почему не зазвонил колокол?

‒ Не правда, он звонил ‒ эхо отражается прямо от развалин Храма. ‒ Разве ты забыла.

‒ Нет, я все помню…

Не может быть! Память ‒ обманщица ‒ сохранила не все?

Ад горящего пламени вокруг. Что-то кричит отец и сует мне младшего брата на руки. Ах, да! Мачеха погибла от взрыва, и папа просит бежать из города, я успею, если побегу сейчас. Годовалый брат у меня на руках, ладошка младшей сестры доверчиво вцепилось в мою пижаму.

Не знаю сколько мы так бежали, но я устала. Безумно устала. И пораненные ступни нещадно жгут. И колокол почему-то не звонит! Его звон услышали бы в близлежащих деревнях, и кто-то бы успел прийти на помощь до утра. Так заведено обычаем. Но колокол не звонит.

Едкий дым выедает глаза и больно дышать. Младшие плачут от боли. Понимаю ‒ нам не выйти живыми. Вон они ‒ кочевники, сделав дело, просто развлекаются ‒ добивают убегающих из арбалета, кого-то связывают в плен. Мне с малыми не уйти.

‒ Куда ты? ‒ рука Суолли вцепилась в меня еще сильнее, слезы размазывают копоть на лице.

‒ Посидите под этим кустиком, пожалуйста, ‒ глажу по светленькой головке сестру. ‒ Ты будешь с Лауко.

‒ Папа сказал тебе быть с нами, ‒ обвинение во взгляде, нижняя губа обиженно кривится.

‒ Я вернусь, ‒ целую их обоих в щечки. ‒ Вот увидишь.

Снова слезы, Суолли быстрая до них. У самой ком в горле. Последний раз бросаю на них взгляд и прошу:

‒ Позаботься о маленьком, и никуда не выходите!

Ухожу не оглядываясь, потому как знаю оглянусь ‒ не смогу уйти.

Почему я больше ничего не помню?

Неужели это все? Я так ничего и не успела…

Смех Города легкий и грустный опять в шелесте крон.

Легкий ветер треплет мне волосы и скользит по щеке легким касанием.

‒ Кто помог тебе преодолеть путь до колокольни незамеченной кочевниками?

Колокольня стоит не очень далеко, мне бы только добежать. Только недолгий путь кажется вечностью ‒ повсюду огонь и беснующиеся в нем люди. А я проскальзываю и вправду незамеченной.

Удача? Нет. Это Город по праву хозяина вступает и начинает вести свою игру.

‒ Ты помог мне добраться?

Подъём на вышку бесконечен. Но неведомая сила тянет меня на верх.

Сила? Внизу я оставила маленьких брата и сестру, нужно забрать их, иначе им не выжить!

Мне надо… еще чуть-чуть!

На самом верху лежит труп звонаря с пробитой головой. Вот почему колокол молчал. Душно и дымно так, что ничего почти не видно.