Шершни

Шершни

1

«Anti-Vespa»

Прикрыв глаза, я грелся под лучами августовского солнца. Плотный горячий воздух приятно наполнял грудь. Тепло ласкало кожу, заряжая радостной энергией. Я развел руки в стороны, открывая объятия, как бы говоря летнему зною: «Иди обниму». Мне хотелось пустить свет в себя, чтобы он остался внутри, когда закончится задание и придется вернуться.

— Чего встал?!

Крик над ухом перебил мысли, а толчок окончательно вывел из спокойного, почти медитативного состояния, в котором я всегда оказываюсь, попадая на свободу.

— Загружаемся и едем! Быстро!

Майор Бугров не станет повторять дважды. Он уже надел защитную экипировку, и теперь вынужден говорить через динамик на черном блестящем шлеме, что всегда его раздражает. А то, что раздражает Майора Бугрова, обычно становится проблемой для всех вокруг, а особенно для тех, кто ниже его по званию.

Нервный стук кулака по двери бронированного микроавтобуса выдавал нетерпение Майора. Когда дверь со щелчком открылась и отъехала в сторону, он запустил внутрь трех членов нашего отряда и в конце дал команду мне.

— Быстро, я сказал!

Я нехотя забрался внутрь на свое обычное место: одиночное сиденье у окна. Остальные кресла стояли парами в середине салона и смотрели в мою сторону. Неприятно быть у всех на виду, но это лучше, чем прижиматься всю дорогу к жесткому и холодному защитному костюму одного из моих товарищей. Майор сел в машину последним и нажал на рычаг, активирующий систему безопасности.

— Чтобы никто не додумался открыть окно в дороге, — сказал он, поднимая забрало шлема, чтобы я мог видеть его недружелюбный взгляд.

Медленно и с раздражающим лязгом на окна опустились черные заслоны, ворующие у меня великолепный вид солнца в зените над серым зданием военной базы. Я резко выдохнул, но больше ничем не выразил возмущения. Включился кондиционер, запуская в салон сухой, холодный и безжизненный воздух.

Я откинулся на спинку кресла. Мои спутники сидели прямо и неподвижно. Все в одинаковых, защитных костюмах, из-за которых я не мог определить кто есть кто. Шлем Майора оснастили подвижным забралом и динамиком на месте рта, но остальным подобные привилегии не полагались. Их шлемы сделали гладкими, черными, неотличимыми друг от друга, скрывающими любой намек на личность. «Это шлем солдата, а у солдата не должно быть лица», — так мне однажды ответил Генерал.

Я пожалел, что не выпросил у него книгу. В прошлый раз Генерал пообещал, что позволит мне захватить с собой на задание что-нибудь для развлечения, и снова соврал.

Краем глаза я заметил движение напротив. Из трех безликих костюмов один выделялся ритмичным подергиванием руки. Его сжатая в кулак ладонь подпрыгивала на колене. Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, и ладонь раскрывалась с вытянутыми пальцами. Движения повторились, снова три покачивания, но на этот раз вытянулись только два пальца: указательный и средний. Третий раз — рука сильнее сжалась в кулак.

Я спрятал улыбку за кашлем, чтобы Майор не заметил мой смешок. У остальных лица скрывало матовое, черное стекло, но я-то костюм не носил. А Майор отличался одним отвратительным качеством — он ненавидел веселье и пресекал его самыми жестокими способами.

Я опустил руку, сжатую в кулак, и бросил мимолетный, как бы случайный, взгляд на Майора. Круглое, широкое лицо не поменяло сурового выражения, будто приклеенного к нему. Майор выпятил губы, что обычно означало, что он глубоко о чем-то задумался.

Я тряхнул три раза кулаком в такт костюму напротив. Я выбросил «бумагу», мой соперник — «ножницы». Один-ноль в его пользу. Раз, два, три. У меня снова «бумага», а у него снова «ножницы». Я резко втянул воздух ноздрями и снова притворился кашляющим. Раз, два, три. Я выбрал ту же тактику, но он снова меня раскусил.

В этот раз мне пришлось отвернуться, потому что даже притворная простуда не помогла бы скрыть выражение досады. Когда я смог выпрямиться на кресле с непроницаемым лицом, я заметил, что теперь подпрыгивают два кулака: моего соперника и костюма, сидящего справа от него. Игра становилась интереснее.

Так прошел час. Мы играли втроем. Я не был точно уверен, кому проигрываю, но точно знал, что занял последнее место в нашем маленьком дружественном соревновании. Сразу за мной был тот, кто все это начал, но он уступил со счетом двадцать шесть — тридцать один тому, кто сидел рядом с ним.

Время от времени я поглядывал на Майора. Он видел мое лицо, поэтому на мне лежала ответственная задача: делать самый скучающий вид из всех возможных — именно это Майор считал дисциплиной. Несколько раз мне показалось, что он заметил странное движение наших рук, и я тут же закашлялся, давая понять, что стоит прервать игру.

— У тебя что-то с горлом? — сощурился Майор. — Генерал меня об этом не предупреждал.

— Все в порядке, — я старался придать голосу вялость и даже немного похрипывать. — Просто кондиционер дует слишком сильно.

— Тогда терпи. Мы не на шашлыки едем.

Я кивнул. Надо бы поговорить с Генералом об этом Бугрове. Даже по меркам военных он слишком груб.

Мы приехали на место, и нас высадили из микроавтобуса у ржавого указателя: «д.Шершуны».

Майор тут же раздал указания: