Шестая плоскость

Глава первая

Эта история произошла в одном маленьком, но энергоемком измерении, затерянном в каталоге миров. Если представить нашу реальность у отметки полудня на часах бытия, то пространство, о котором пойдет речь, находится в районе часа. Оно так близко, что иногда просвечивает сквозь полотно здешней действительности. Увидеть его проще всего в новолуние – когда перепонки между вариантами истончаются. Однако эта вселенная развивалась уникальным курсом на протяжении многих эр и циклов. Ее жители издавна имели самобытные взгляды на вещи, о чем следует помнить, вынося суждения об их манерах и поступках.

***

Атви шагнула в процедурный кабинет. В глаза ударил яркий больничный свет, пахнуло спиртом и жженым пластиком. Канц в белом халате продолжил невозмутимо строчить на голографический клавиатуре. Затем смахнул рукой в воздухе, и страница растворилась.

- Та-а-ак. Раздеваемся, - велел он с профессиональной тоской в голосе.

Атви стянула рубашку через голову. Холод усилил стрессовую дрожь.

Хирург принялся укладывать ее на стол:

- Руки кладем вот сюда. Голову поворачиваем влево.

На запястьях и шее защелкнулись тугие держатели.

- Это еще зачем? - чужим голосом спросила она.

- Предосторожность. Каждый организм по-разному реагирует на вживление, а мы не хотим, чтобы вы себя поранили.  Теперь давайте настроим аппаратуру под вас. Возраст?

- Девятнадцать.

- Нейростимуляторы?

- Да.

- Как давно?

- Кругов с тринадцати…

Услышав ответ, канц хмыкнул и подкрутил пару колок на своем оборудовании.

- Эпилепсией не страдаем?

- Н-нет.

- Планирование или импровизация?

- И то, и другое.

- Индивидуальный проект или командная работа?

- Наблюдение за процессом со стороны.

- Пожалуйста, отвечайте в рамках предложенных вариантов. Зеленый или оранжевый?

- Зеленый.

Врач определил ее индекс внушаемости, коэффициент рациональности и уровень тревожности. Задолго до финального двухсотого вопроса она впала в подобие транса и стала отвечать как придется. Под конец абсурдного интервью, которое легко можно было провести и в одежде, канц преувеличенно бодрым тоном воскликнул:

- Поздравляю! Ваш персональный скрин-контроллер настроен! Теперь адаптация пройдет легко и безболезненно, а рекомендации товаров будут наиболее полными. Данные вашей медкарты уже в системе, так что - приступим.

Врач отошел за пульт управления операцией, и над головой Атви зашевелились манипуляторы. Один с маской для наркоза, второй - с длинным и очень тонким сверлом.

Она прокручивала в уме бодрые аффирмации:

«Все идет замечательно, очень-очень хорошо. Весь цивилизованный мир живет со скрепками и чувствует себя прекрасно. Вот и я буду»

Маска прижалась к ее лицу, и хирург приказал сосчитать вслух от десяти до одного.

- Десять, – глухо прозвучало из-под пластиковой насадки.

«Когда мне было десять, вся коммуна твердила, будто они никогда не позволят установить себе контроллеры.  Теперь такие слова равносильны билету в Оранжерею в один конец» - пронеслось на ее мыслефоне.

- Девять.

«Девять раз Луц приходил ко мне в отсек после комендантского. Но теперь…»

- Восемь.

«Восемь уточек, кря-кря, сдохнут все до макабря...»

Нырок в густое и топкое марево наркоза. События дня отматывались назад, словно фильм на видеокассете в музее древностей. Вот она стоит в очереди на имплантацию. Вот Луц восторженно разглагольствует об играх дополненной реальности, что откроются ему с установкой скрепки. Вот отец отрешенно пересматривает подшивки научных журналов:

- Мы ретро-коммуна, а не ретрограды, дочь. Без скрин-контроллера тебя не возьмут ни на одну работу за пределами общины. Хочешь на всю жизнь закрыть себя в Старостопольской?

- Топольской - топольской... - звучало эхом.

«Будто у меня есть выбор» - подумала Атви.

Она летела над огромной бурой пропастью с высокой травой и стригла ногами  ее зеленые верхушки.

- Хочет выбора, - шептались тени в траве, - пусть выбирает!

В следующую секунду она приземлилась на крыше главного торгцентра города Ровень. Площадка была заставлена прилавками и стеллажами с товарами. Полки уходили так высоко, что терялись в облаках. Карикатурно счастливые покупатели отоваривались, не замечая ничего вокруг. Она ходила меж рядов, и каждый продукт считал своим долгом ей понравиться.

Зубная паста пела:

- Купи меня, купи, прелестная красотка, о, как белы будут зубы твои...

- Всего три толкачета в месяц - и я твоя! – вторила ей электронеяль, гудя струнами.  

Дорогу Атви перекрыл двухколесный чозер, двигатель урчал песенку о его непростительно низкой цене. Над головой кружил квадрокоптер, снимая на видео ее реакцию.

Замороженные фрукты, слабенькие детские нейроигрушки на пару вольт, сладости и шматки мяса восставали со своих мест на прилавках и окружали ее, осыпая слоганами:

- Насладись свежестью! Открой насыщенный вкус!

«А не сплю ли я?» - задала себе вопрос Атви и для проверки попробовала прочесть надпись на пачке криспов. Буквы протестовали складываться в текст и червеобразно уползали под кассовый аппарат.

«Точно – сплю!» - обрадовалась она и подпрыгнула, чтобы взлететь. Ей обычно легко удавался контроль над осознанными снами, но в этот раз все было иначе. Невидимая струна тянулась из ее затылка к недрам торгцентра и причиняла боль при попытке ее оборвать.

Вдруг покупатели побросали свои пакеты, коробки и корзины и воззрились на Атви.  

- Она не хочет выбирать? Она не хочет покупать?