Школа Добра

ПРОЛОГ

В общем зале тишина стояла нездоровая. Студенты замерли на своих местах, вжавшись в кресла. Те, кто умел, стали невидимыми, а кто не умел – тот яростно об этом мечтал. А причиной всему был ректор, стоящий за кафедрой на сцене.

Первокурсники боялись вздохнуть, не понимая, что старый чёрт делает в Школе Добра; второкурсники, зная о происхождении Вельзевула Аззариэлевича, лишь гадали, кто мог довести уравновешенного ректора до боевой формы и зверского настроения. Третьекурсники почти все были пьяны, ибо уже начали праздновать медиум, поэтому единственные плевали на происходящее в зале. Студенты четвертого курса испуганно сжались под сценой, опасаясь, что ректорский гнев как-то связан с каникулами по обмену. И только пятикурсники совершенно точно знали, что происходит, а потому мечтали испариться, растаять утренней дымкой и одновременно провалиться сквозь землю.

– Всех с началом учебного года! Чтоб вас разорвало! – начал Вельзевул Аззариэлевич, и голос его, многократно усиленный, докатился до школьных ворот, вспугнув задремавшего охранника.

– За двести лет, за все двести моих директорских лет у меня не было такого идиотского выпуска! – продолжал грохотать ректор. После его слов большую часть зала отпустило. И правда, чего бояться, если дело касается «выпуска». – Как такое возможно? Почему все сразу? За что мне это?

Вопросы были исключительно риторическими, поэтому никто даже не пытался на них ответить.

– Начнем по порядку, – рыкнул старый черт. – Где проклятые всеми богами ботаники?

Ботаники в лице старосты курса побледнели и встали со своих кресел. Ректор смерил поднявшегося студента презрительным взглядом и спросил:

– Вас за пять лет хоть чему-нибудь научили?

Тяжелый студенческий вздох был засчитан за неудовлетворительный ответ. А потому вельзевул Аззариэлевич продолжил:

– Это что за ерундовина была с говорящим деревом? Это же международный скандал! Да я вас за этого Буратину со свету сживу, вы у меня до ГОСов не доберетесь!

– Мы не виноваты, – пискнул староста курса. – Дерево нормальным было, это нам химики экспериментальной живой воды подсунули просто...

– Химики???? – прохрипел Вельзевул Аззариэлевич и правой рукой схватился за грудь. – Я вам сейчас дам химиков! Свою голову иметь надо! Где эти химики?!

Щупленький парень вскочил с предпоследнего ряда, и вокруг него сразу образовалась полуобморочная боящаяся вздохнуть зона.

– Вельзевул Аззариэлевич, – проблеял староста химиков тонким голосом. – Ну, вы же сами говорили, наука любит риск. Вот мы и рискнули... К тому же ботаники сами опытный вариант упёрли, никто им его специально не подсовывал... И вообще... Кто ж знал, что у этого реактива будет побочный эффект?..

– Побочный эффект? Иди сюда, умник, я тебе этот нецензурный эффект знаешь, куда засуну?.. Вы хоть представляете, что этот ваш Буратино на детском празднике устроил? Да я заеба... кх... заколебался на гневные письма родителей отвечать! Вы где вообще таких слов набрались, сволочи? Это школа Добра. ДОБРА!!!!! – рявкнул так, что хрустальная люстра под потолком испуганно звякнула и задрожала. – Вам такие слова по определению знать не положено!

Химик хлюпнул носом и опустил очи долу.

Вельзевул Аззариэлевич тяжело выдохнул.

– Ладно. – Отбросил со лба длинную чёлку, ещё тёмную, но уже украшенную серебристыми прядями. – Теперь феи. Что вы там нафеячили в лагере лесорубов? Вы за каким… за каким… вы им зачем любовное зелье в колодец подсыпали? У них же там на двадцать километров вокруг ни одной бабы нет, сволочи!!

Огромный двухметровый фей поднялся с первого ряда и, смущённо проведя ладонью по синему лицу, пробасил:

– Виноваты, простите, мы пьяные были...

– Что-о-о-о-о-о??? – Вельзевул Аззариэлевич даже закашлялся от такой наглости. – Да вы в конец обалдели, чтобы ещё и говорить мне об этом?

– А что? – насупился фей. – Мы ж на каникулах и в неурочное время... И потом, дровосеки не в обиде... Мы с химиками договорились, они нам стирающее память зелье дали...

– Убью... – просипел ректор и, кажется, раздулся еще больше...

Прятавшиеся под сценой студенты четвёртого курса клялись, что слышали, как трещала рубаха на его могучих плечах.

– Там хорошее зелье, Вельзевул Аззариэлевич! Не переживайте, – пытаясь спасти ситуацию, подал голос староста химиков. – Вы в конце учебного года сами проверять изволили.

Но попытка не увенчалась успехом, ибо ректор громко и тяжело задышал, стараясь не вспоминать о том, как именно он проверял это зелье. А потом махнул рукой:

– Чёрт с вами. – Химики с феями выдохнули. – Теперь зоологи. Кто подговорил ёжика бегать по лесу и петь матерные частушки? Признавайтесь сами, иначе будет хуже. Где вообще ваш староста?

– Это не ёжик был, – послышалось справа.