Школа Высокий Берег

Школа Высокий Берег

Тонкое лезвие канцелярского ножа со скрипом впивается в сталь. Раз, второй, третий, полоска металла с высоким писком соскакивает, оставляя на блестящей поверхности красные пятна и едва видные зазубрины. Лезвие дрожит, словно маленький олененок, пришпиленный к дубу метким выстрелом охотничьего лука. Только всхлипы и плачь о помощи срываются не с его губ, а слетают с языка невысокого паренька, взобравшегося кедами на сиденье унитаза. 

Кир наконец-то попадает лезвием ножа в болт, удерживающий решетку вентиляции, и едва не срывается на радостный крик. Футболка, пропитанная холодным потом и еще теплой кровью, липнет к вздрагивающему от страха телу. Парень постоянно оглядывается за спину, на плотно запертую дверь технички, и каждый раз всхлипывает, вспоминая как живот математика взорвался, словно воздушный шар, набитый внутренностями. А этот звук он не забудет никогда - как удар кувалдой по тюбику, набитому сырым мясом.

Кир встряхнул головой, отгоняя назойливые воспоминания, и продолжил ковырять канцелярским ножом вентиляционный болт. Хотя при каждом звуке, доносившемся из-за двери, он вздрагивал, чувствуя как страх проходится по спине холодным, ржавым лезвием. Скоро он окажется в безопасности и сможет немного подумать о том, что делать дальше.

Он уже почти открутил последний болт, когда услышал из коридора надсадный крик. Кричали так, что даже у зайца, ногу которого с холодной расчетливостью зажевал старый капкан, визг получится намного тише. Девичий крик звонко отражался от стен и Кир вздрогнул, едва не выронив канцелярский нож. Он оглянулся за спину, сжав единственное оружие до побелевших костяшек. Сердце глухо билось в груди, отдаваясь в ушах выстрелами расстрельной команды, а все инстинкты кричали только об одном - беги, дурак, беги! Раз она кричит, значит твари заняты и у тебя есть время.

Кир несколько раз глубоко вздохнул, перехватил нож поудобнее, и решил выглянуть в замочную скважину. Он просто посмотрит, как девушка убегает от тварей, убедится что она сбежала, а потом полезет по своим делам. “Я не буду лезть в эту драку”, - такую мантру он шептал, уговаривая собственные инстинкты. Парень прильнул к замочной скважине.

Школьный коридор, выбитые окна и небо, красное как высохшая на трассе кровь, - вот что предстало перед его взглядом. Кир еще успел заметить плотные ряды чего-то похожего на деревья, внезапно появившиеся у самых стен школы, а потом он заметил девушку, несущуюся по коридору от невидимой пока опасности. Слипшиеся от крови волосы при каждом шаге с силой били ее по сморщенному от страха лицу, а правая рука прижата животу - запястье сильно распухло и посинело. Она быстро перебирала босыми ногами, иногда оглядываясь.

Она уже почти преодолела весь коридор, а опасности всё ещё не было никакой. Кир облегченно вздохнул и уже собирался продолжить откручивать болт, когда краем глаза зацепил раздувшийся кожаный мешок. Он ритмично сдувался и раздувался, влажно шелестя. И каждый раз, когда стенки мешка опадали, они плотно обтягивали кричащие лица, спутанные руки и ноги тех, кто сейчас покоился внутри. Мешок, одна из тех тварей, что вырвались сегодня из подвала во время школьной линейки, покачивался, балансируя на десятке окостеневших многосуставных пальцев, торчавших из брюха. Они с сухим хрустом сгибались и упирались в пол, работая как амортизаторы. 

Тварь остановилась на несколько секунд, а девушка, услышав ее, громко взвизгнула. Мешок напряг четверку криво торчащих из горловины паучьих ног, густо усеянных венами, и ловко прыгнул вперед. Он пролетел несколько метров и грузно упал на пол со звуком, словно кучу скользких от гноя внутренностей кинули на трескающиеся от жары кости. Потом еще прыжок и еще, и вот те, кто заточен в отвратительном брюхе, протягивают руки вперед, натягивая стенки узилища. По желудку зазмеилась трещина и брюхо разошлось в сторону с влажным шлепком. Из раны вывалились несколько рук, сжимающих осколки стекла и оторванный от стены кусок трубы. Конечно зашевелились, поблескивая облепившей их слизью и мясом из-под облезшей кожи.

Кир затрясся от ужаса, а в груди заныла тревога, словно в сердце сунули моток промерзшей до инея ржавой колючей проволоки. Парень схватился за дверную ручку, собираясь захлопнуть дверь и вернуться к вентиляции, но не смог. Он не смог запереться в безопасной скорлупе технички, в голове все еще гулял отчаянный визг девушки.

-Как же сложно жить, когда ты дебил. - Кир вытер выступивший на лбу пот, и дернул дверь на себя. - Одно радует - жить мне так осталось недолго, судя по всему. Всё плюс.

Парень выпрыгнул в коридор и понесся в сторону кожаного мешка. Его ноги тряслись и пытались развернуться обратно, подальше от всего происходящего, но Кир упорно бежал вперед, приготовив канцелярский нож. Девушка обернулась на звук открывшейся двери и увидела своего самоназванного спасителя. Ее смел с ног удар ржавой трубой. 

Стальная чушка с сухим хрустом врубилась в плечо беглянки, кидая ее на пол. Рука, принявшая удар, тут же обвисла плетью, а девушка громко взвизгнула, рухнув на бетонные плиты. Ее голова с громким щелчком ударилась о камень. Кир громко выматерился и припустил еще быстрее, не отрывая глаз от твари.

Парень закричал дико, из самого нутра, из чего-то древнего и животного, лежащего там, где вокруг пещеры всё ещё ходят хищники. Кир прыгнул вперед, прямо в зияющую рану в боку твари, к извивающимся словно скользкие угри рукам мертвецов, протянутых к лежащей на полу беглянке. 

Тонкое канцелярские лезвие резануло по туго натянутому брюху. Кожа с мягким, влажным шелестом разошлась под стальным острием, бок лопнул почти посередине. Из раны пахнуло густым, влажным зловонием, оно клубилось словно пар, забиваясь в нос, оседая на окровавленной одежде. Из открывшегося разреза выпал труп физички - её руки спазматично дергались, пальцы сжимались и разжимались, а на лице за секунду менялся десяток выражений, словно к мускулам подвели сильный ток.