Шпионка. Опасные танцы

Пролог

Пока Катрин в прошлой жизни танцевала в холодных и продуваемых ветрами клубах, она не заметила, как прошла ее жизнь и приблизилась к финалу. Высшие силы перебросили ее в другой мир и дали еще один шанс прожить новую жизнь. Но кто сказал, что будет легко? Она попала в тело портовой проститутки. Лучше уж тогда стать шпионкой при кабаре и узнать чужие тайны, чем отдаваться грязным морякам под мостом за кусок хлеба. Нас ждут интриги, тайны, танцы, вино и, конечно, любовь.

Я сидела на лавочке в парке и смотрела на опадающие листья. Мне тоже хотелось, как той маленькой девочке, побегать по полянке и подкинуть ворох кленовых листьев вверх.

Жизнь прошла всуете, как в том колесе, которое я крутила днями и вечерами на сцене. Как окончила училище, так и пошла моя жизнь по гастролям и выступлениям. Пока молодая была, да красивая — мужики бегали, ухаживали, но долго не задерживались. Быстро переходили к другим танцовщицам. А вот как перевалило за тридцать, так и жизнь стала неинтересной. Маленькая однокомнатная квартира встречала пустотой и одиночеством.
Неудачная операция по прерыванию беременности сделала меня бесплодной на всю жизнь. Жалела я об этом? Конечно, страдала и плакала по ночам в подушку. Не один раз хотела малыша взять из детского дома, но не смогла себя переступить.

Сто раз прокручивала в голове беседу со своим руководителем в тот страшный день. Он кричал на меня, что я сорвала им гастроли своей беременностью, и помню до сих пор, как в отчаянье он сказал, что выгонит меня и сделает так, что я никуда больше не устроюсь.

Родные были далеко, и кто мне мог помочь, молоденькой, неопытной девочке? Но мы всю жизнь отвечаем за свои поступки и ошибки. Вот теперь я несу этот крест.
Хорошенькая малышка подбежала ко мне и протянула красный листик:

— Бабушка, держи, это тебе.

Я улыбнулась малышке:

— Спасибо, золотце.

Как же захотелось ее обнять, поцеловать. В эти пухленькие, розовые щечки. Аж сердце свело от неисполнимого желания.

И как только это прехорошенькая девочка в клетчатой курточке отвернулась и побежала к своим родителям, которые тут недалеко обнимались и целовались на лавочке, я смахнула одинокую слезу. Как же я им завидовала: их молодости, их любви и даже этим объятьям.
Душа разболелась, разнылась. Начало колоть в левом боку под лопаткой.

— Ох, что-то я расклеилась. Нам никак нельзя болеть. Некому даже воды, этот злополучный стакан, подать, — кипятилась я на саму себя.

Как-то резко стало темнеть в парке. Я посмотрела на небо, тучи нахмурились, зацепились за деревья. Кажется, собирается дождь, нужно пойти быстренько домой, а то точно сейчас намокну, заболею, и никто про меня не вспомнит. Чашки чаю не принесет в постель.

Я тихо поднялась с лавочки, опираясь на свою любимую палку. Все суставы жутко болели. Потерла колени, запястья и достала таблетку из сумки. Боль она не снимала полностью, а только чуть успокаивало, что можно было благодаря ей хоть немного передвигаться.
Я взяла свою трость с металлическим набалдашником и двинулась в сторону своего дома. Он находился как раз за парком. Там нужно было перейти дорогу по пешеходному переходу, пройти немного вдоль булочной и свернуть в арку. А там, во дворе, уже совсем близко, был мой подъезд.

Деревья зашумели, предвещая приближение непогоды. Я приподняла меховой воротник старого, потертого пальто. Воротник уже сыпался, потому что местами на него покушалась моль, но пенсии не хватало, чтобы сходить и купить новое. Выплата была минимальная, и после покупки лекарств, уплаты коммуналки, ее с трудом хватало на продукты.

Я ускорила шаг, хорошо, что еще и ветер меня подталкивал в спину:

— Иди быстрее, скоро дождь.

Пока шла по переходнику, очень старалась быстро передвигаться, но куда же мне угнаться за молодежью? Так, еще и нетерпеливый водитель мне посигналил. Видит же, что переставляю свои тростинки быстро, но ускориться не могу.

Еле успела ноги убрать с дороги, чтобы не наехали. Только и оставалось, что покачать головой и тросточкой в его сторону. У магазина приметила соседку Любочку, она спешила за свежим хлебушком. Одна сына растит, иногда мне подкидывает мальчишку, когда по делам нужно сходить.
Повезло ей, ребенок спокойный, сидит, рисует что-то сам себе за столом и не шумит. Я радовалась за нее, глядя на мальчишку. Не побоялась, родила. Вот и отрада матери будет, когда мальчонка вырастет.

— Тетя Лиза, я вам тоже хлеба куплю. Вы на прогулку ходили? Я звонила в вашу дверь, но так никто мне не открыл.

— Да, моя хорошая. Спасибо тебе, золотце. Вот вышла подышать свежим воздухом, не все сидеть у телевизора. Как раз к сериалу вернусь. Как Валера себя чувствует?

— Уже лучше, спасибо. Ваше варенье ему очень помогло. Еще ночь горел, а сейчас температура спала, и он крепко спит.
— Вот и хорошо. Пусть выздоравливает малец.

Я покивала девушке и пошла дальше, в сторону дома. Сердце стало ныть еще больше, при этом еще и суставы нестерпимо крутило. Я потерла колени и двинулась дальше. Может, на погоду, но очень было неприятно. Поругала таблетки, которые стоили целое состояние, но не помогали, и двинулась дальше.

Дождь начался, стоило мне только шагнуть под козырек подъезда. И не просто грибной, а жуткий ливень. Я с облегчением подумала, что успела и двинулась в сторону лестницы. Лифт, как всегда, не работал, и пришлось лезть по лестнице на третий этаж, проклиная всех, начиная с того, кто придумал этажи, и, заканчивая теми, кто ремонтирует эти узкие кабинки, которые работают через раз.

Любочка, полностью промокшая, догнала меня у самой двери. Всучила мне полбулки хлеба и понеслась в сторону своей квартиры, на этаж выше. Я только и успела, так это благодарно кивнуть моей спасительнице.
Ключ легко повернулся в замочной скважине, и я зашла в пустующую прихожую. Мои тапочки стояли там же, где я их и оставила. Скинула ботинки, повесила пальто и направилась на кухню. Окно было на распашку, и вода лилась по подокольнику прямо на полкухни.