Sic vives - Так и живем

История первая. Переверни страницу.

На самом деле интриги — тягомотный, муторный и затяжной процесс. С глумливой ухмылкой пожирающий уйму выброшенных на ветер денег, истрепанных нервов... стоптанных о киркволльские мостовые подошв. В романе это заняло бы пару абзацев. «Благодаря своему незаурядному уму, деловому чутью и обширным знакомствам Варрик Тетрас очень скоро добился желаемого». В действительности упомянутый Варрик Тетрас с самого Венца Зимы выслушивает противоречащих друг другу конфидентов, рассылает письма, организует встречи, подсылает громил с угрозами и верных людей с мешочками, полных золотых гульдеров.

Все ради чего, спрашивается?

Вы таки будете смеяться, дамы и господа. Ради обладания «Висельником».

Дело обернулось бы куда быстрее, согласись новоиспеченная капитан стражи Авелин Валлен склонить свой слух к просьбе боевого товарища и просто неотразимого гнома. Варрик же не требовал от нее сверхчеловеческих усилий и измены родине. Всего лишь улучить момент и замолвить словечко перед наместником Думаром. Сунуть свой аристократический носик в городские архивы. Выяснить, за кем по реестрам числится таверна и кто вносит в казну положенные налоги. Шепнуть нужные имена на ушко мастеру Тетрасу. Он бы в долгу не остался.

Капитан уперлась рогом, аки кунари перед запертыми воротами. Варрик долго размышлял над причинами эдакого нежелания пойти навстречу, но не нашел логичного ответа. Возможно, Авелин Валлен просто не нравились предприимчивые дельцы. Или ей вежливо намекнули — не стоит, едва вступив в должность, немедля рушить заведенный порядок и сложившиеся обычаи.

Дворфы славятся врожденным упорством в достижении намеченных целей. Нет прямого пути — выкопаем обходной туннель. Пусть монна Авелин потом сколько угодно возмущенно стучит кулаком по столу. Если гном на что положил глаз, он купит обязательно.

Терпеливо и обстоятельно Варрик раскручивал путаный клубок из долговых расписок, доверенностей на право владения и негласных соглашений между наместничьей управой, Торговой Гильдией, Хартией и Обществом. Таверна в Нижнем городе — не просто место, куда обыватели и гости города таскаются выпить, пожрать, обменяться сплетнями или поиметь доступную деваху. Здесь местные шайки делят сферы влияния. В задних комнатах за игрой просаживаются суммы куда больше, чем стоимость всего трактира с обстановкой. Неприметные личности торгуют тщательно отмеренными дозами специй из Антивы. Приправленное ими дефлопе по-орлейски с гарантией отправит ваших заклятых друзей на скорое свидание с Создателем.

Разумеется, кто-то получает свой процент со всякой сделки, партии в «алмазный ромб» и проданного в обход Орзамарра флакона с лириумом. Этому «кому-то» вряд ли придется по душе намерение мастера Тетраса потихоньку оттеснить конкурента от сытной кормушки.

Но Варрику нравился «Висельник», ставший ему настоящим домом. Варрик твердо вознамерился прибрать таверну к рукам. Дворф уже сыскал подходящее на звание официального владельца подставное лицо, мелкого дворянчика из Верхнего города, в пух и прах просадившего фамильное состояние, и крепко держал его за трясущиеся яйца клещами невыплаченных долговых расписок. Такой же якобы владелец, но посаженный Торговой гильдией, догуливал в своей должности последние недели — правда, еще не догадываясь об этом. Оставалось договориться с Хартией. Желательно так, чтобы скорые на расправу сородичи не хватались за топоры, а нашли изменившуюся ситуацию выгодной для себя и тихо-мирно огласились с новой расстановкой сил.

Милостивые Предки, сколько ему пришлось сегодня чесать языком. Убеждая, уговаривая, льстя. Намекая и заливая беседу дурным кислым элем, якобы вот прям вчера доставленным из Морозных Гор. Собеседники трясли бородами и золотыми браслетами. Брызгали слюной, яростно оспаривая каждую букву и строчку предложенного соглашения. Цапались друг с другом, припоминали старые обиды, нарушенные договоры... обстоятельства, при которых сто лет тому чья-то бабушка обманом женила на себе чьего-то дедушку, а чей-то прадедушка в обход законного изобретателя завладел патентом на изготовление щипцов для колки орехов. В какой-то миг Варрик всерьез задумался о том, как бы заманить ораву крикливых засранцев в брошенный особняк и подпалить с четырех сторон. Да, жизнь мастера Тетраса в Киркволле после этого стала бы крайне затруднительной... но сколько удовольствия он бы получил, созерцая жирные дымные клубы и слушая затихающие вопли.

Жаль, в нынешние трудные времена нельзя решать проблемы надежным дедовским способом.

Вдоль улицы отмахнуло сильным порывом ветра, словно тяжелой храмовничьей рукавицей с размаху отвесили оплеуху. По щербатой мостовой плясали смерчики из пыли и мусора. Со стороны Недремлющего моря, переваливаясь в свинцово-сизых тучах и угрожающе погромыхивая, подтягивался первый в этом сезоне весенний шторм.

На широких ступенях Долгой лестницы торговцы с приказчиками спешно убирали прилавки. Скидывали нераспроданный товар в ящики и сундуки, сворачивали в рулоны холщовые полосатые навесы, закрывали ставни. Раздуваясь драными парусами, высоко над головой хлопали растянутые от фасада к фасаду грязно-оранжевые полотнища. Повеяло солью и гнилыми водорослями, но морские ароматы немедля перебила крепкая гарь литейных цехов и вонь кожевенных мастерских. Взволнованно раскачивали мачтами и скреблись бортами о причалы корабли в порту. Паромы, обычно сновавшие через гавань до Казематов и обратно, боязливо жались к каменным ступенькам набережных. Мутные желтые волны перехлестывали через каменные ограждения, с булькающим шипением стекая в решетки сточных канав, а оттуда устремляясь прямиком в Клоаку. Крикливые бакланы и чайки неопрятными гирляндами облепили карнизы Цитадели Наместника, не решаясь встать на крыло.