Сигрульская ведьма

Пролог

Дурной Лес

405 день 859 года от Падения Триумвирата

Серый снег прахом сожженного мага опускался на плечи уставших всадников.

Цокот копыт по промерзшему грунту звучал глухо и безжизненно. Редкие перезвоны кольчуг, доспехов и железных частей сбруи, скрип осей кареты сливались в один бесконечный аккомпанемент.

Мрачный темный лес тянулся по левую руку. По правую, в некоторой отдаленности, томилось Змеиное море, шумное и неспокойное даже в это время года. Шорох, создаваемый волнами, переплетался с мерным шелестом хвои, порождая неприятный низкий гул, пробиравший почти до костей, эхом звучавший где-то в задней части черепа.

Когда вдали, на фоне блеклого неба, показались очертания Сторожевой Башни, уже начавшей обрушаться, но все еще выглядящей внушительно и пугающе, капитан стражи вздохнул с некоторым облегчением. И тут же взял себя в руки. Не редко выходит так, что самое худшее случается именно тогда, когда приходит уверенность, что все страшное уже позади.

Хотя прошло более восьми сотен лет с момента, когда люди видели последнего живого мага, многие жители Сигрула все еще верили в то, что в Дурном Лесу, у подножия Дух’Уд’Да, можно встретить кого-то из этого проклятого племени. Даже разбойники не рисковали устраивать здесь засады.

Чтобы не накликать беду, капитан Гарх Ан Грайт тряхнул головой, выгоняя непрошенные мысли на леденящий нутро холод, и трижды постучал пальцами по груди, где под плотной кожей куртки и кольчужным воротом был спрятан защитный амулет.

Серые стены, сложенные из крупных, грубо отесанных камней, медленно приближались. Помутневшая от времени, местами просевшая черепица крыши Башни была едва прикрыта тонким слоем опадавшего снега.

Капитан обеспокоенно положил руку на рукоять меча, но заставил себя расслабить пальцы. Не хватало еще, чтобы их скрутило спазмом. Все же он не молодел, да и холодный воздух пользу суставам не приносил. Снег в короткой бороде густо смешался с сединой, образуя одну пышную массу.

Мужчина обернулся, бросил хмурый взгляд на крупную громоздкую карету, со скрипом тащившуюся по почти заросшей, разбитой дороге. В последний год барон Дриэн слишком зачастил в проклятый Фриэд Дор, но раньше путь хотя бы занимал куда меньше времени. Верховые просто проносились мимо Дурного Леса, и давали коням отдых уже на равнине. Или на Убрежье, если возвращались домой. Сейчас же барона сопровождали дети, поэтому без кареты не обойтись.

- Если бы с нами ехал только мальчишка, - прозвучало слева. Голос говорившего звучал раздраженно, но приглушенно. О дурном нраве барона знали даже новички. – Можно было бы не тащить за собой эту убогую скрипучую лохань.

Гарх Ан Грайт повернулся к своему новому помощнику – недавнему пополнению в личной гвардии семейства Дриэн. Парень выглядел промерзшим до основания, и сидел в седле нахохлившись, будто укутанная в черную шубу обозленная птица.

- Девочка.

- Что? – переспросил он, не вынимая из подмышек озябших рук, скрещенных на груди. Порывы ветра, прилетавшие со стороны Змеиного Моря, приносили ледяной холод и оставляли на губах едва заметный солоноватый привкус.

- Если бы с нами была лишь девочка, Уилл, то есть, госпожа Дейдра, тогда мы смогли бы ехать верхом, – ответил ему капитан. – Однако юный господин Оран слишком слаб, чтобы переносить подобные путешествия.

- Ну, если он так болен, то к чему вообще нужно было тащить в такую даль?

- Не твоего ума дело, парень. Твоего ума дело – сделать так, чтобы все добрались домой в целости и сохранности, - ледяным тоном предупредил капитан. Хотя был с Уиллом согласен. Он не понимал, к чему вовлекать детей во взрослые игры, во всю эту грязную политику. Стоил ли тот риск, которому сейчас подвергался и без того болезный наследник барона, сомнительного удовольствия заполучить в свои союзники фриэддорских фанатиков? Шпилька в сторону регента Сигрула, безусловно, была существенной, но как бы не вышло, что цена перевесит выигрыш.

Гарх Ан Грайт  досадливо качнул головой и поджал губы.

И девочка... Вот уж кто определенно не заслуживал участия в подобных бессмысленных и опасных затеях. Капитан прикинул, что последний раз малышка выходила из кареты справить нужду еще под утро, а значит, пора задуматься над следующей остановкой. Благо выбирать место и время мог он сам, госпожа Дэйдра настолько боялась отца, что никогда сама не осмелилась бы попросить его остановить карету. Этот ребенок, похоже, жил по единственному принципу – создавать остальным как можно меньше проблем, даже самим фактом своего существования. И да простит трижды светлая богиня, в такие моменты, как этот, подобное свойство характера казалось ему невероятно удобным.

Вот только останавливаться не хотелось совершенно. Глаза капитана скользнули по густому темно-зеленому подлеску, тянувшемуся далеко в обе стороны, и на душе стало даже еще более неспокойно, чем прежде.

Паскудное чувство.

Мужчина сплюнул в серый снег. Затем снова покосился на Сторожевую Башню, пытаясь определить, сколько времени займет выезд на куда более безопасное Убрежье. И вдруг дернулся, встревоженный яростными криками ворон, резко взлетевших с полуобвалившейся крыши. Его рука вновь сжалась на рукояти меча.