Симфония Любви для скрипки с оркестром

Глава первая

Флориан так долго ждал этого вечера, что теперь, когда он наконец наступил, и до начала его первого сольного концерта оставалось всего несколько минут, юноша пытался понять, чего в его сердце больше – волнения или нетерпения. К счастью, всё прошло великолепно, даже лучше, чем Флориан мог себе представить. Как только он вышел на сцену и коснулся смычком струн, волнение, преследовавшее его последние несколько дней, бесследно исчезло. Погрузившись в чарующий мир музыки, скрипач словно воспарил над огромным, до отказа заполненным зрителями старинным залом, и ничего другого для него уже не существовало. Лишь когда смолкли последние звуки музыки и Флориан опустил смычок, вздох облегчения вырвался из его груди, и он радостно прошептал: «Слава Богу, всё позади! »

В зале стояла тишина. «Наверно, им не понравилась моя игра», — с досадой подумал музыкант, но в тот же миг на него обрушился такой шквал аплодисментов, что не было уже никакого сомнения в том, что это — настоящий триумф. На сцену летели цветы, со всех сторон, не смолкая, неслись крики «Браво! », и Флориан, не переставая кланяться публике, чувствовал себя в эти минуты самым счастливым человеком на свете. Вдруг он ощутил такое сильное головокружение, что едва удержался на ногах. А публика продолжала восторженно скандировать «Браво! Браво! Брависсимо! », не желая отпускать его со сцены. Когда Флориану всё же удалось скрыться за бархатным тёмно-бордовым занавесом, он понял, что силы совсем оставили его. Кто-то заботливо поставил рядом с ним кожаное кресло, и он тут же, почти без чувств, опустился в него. Неожиданно раздался знакомый голос:

— Мальчик мой, да на тебе лица нет! Что с тобой? — с тревогой промолвил неизвестно откуда появившийся профессор Мирский.

— Профессор? Каким чудом вы здесь оказались, Святослав Константинович, вы ведь должны быть в Мюнхене? — удивлённо спросил Флориан, не преминув при этом, несмотря на своё плачевное состояние, заметить, что Мирский в своём новом костюме цвета морской волны выглядит безукоризненно.

— Как видишь, я здесь, рядом с тобой. Разве я мог пропустить твой первый сольный концерт? Так что всё-таки случилось? — переспросил профессор, не сводя с Флориана глаз, в которых отразились неподдельные тревога и беспокойство.

— Ничего страшного не случилось. Наверное, я просто переволновался, — виновато улыбнувшись, ответил Флориан.

— Дай-то бог, чтобы так! Когда ты поклонился публике и тебя слегка качнуло в сторону, я, признаться, очень испугался.

— Да я и сам испугался, что тут говорить, но сейчас уже всё в полном порядке, как будто ничего и не было.

— Ну и прекрасно! Я тебя поздравляю, мой дорогой! Ты был просто великолепен! Зрители слушали тебя как зачарованные, а некоторые так прониклись твоей игрой, что плакали и даже не пытались скрыть свои слёзы! В их числе — можешь себе представить — оказался и я, — с улыбкой произнес профессор.

— Если бы не вы, Святослав Константинович, я вряд ли стоял бы сегодня на этой сцене, так что мой успех — это и ваша заслуга! — с чувством искренней благодарности промолвил Флориан. — Знаете, выйдя на сцену, я полностью растворился в музыке и не видел, что творилось в зале.

— Это говорит о том, что из подающего большие надежды ученика ты превратился в музыканта высочайшего класса! — произнёс профессор и по-отечески обнял юношу.

— Скажите, а как вам удалось вырваться из Мюнхена, ведь у вас такой насыщенный график выступлений? — с удивлением спросил Флориан.

— Видимо, кто-то услышал мои молитвы... У них там что-то сломалось на сцене, в программе произошли изменения, и моё выступление перенесли на завтра.

— И вы проделали такой огромный путь только ради того, чтобы послушать мою игру?

— Путь не такой уж и огромный, всего полтора часа полёта. А почему это так тебя удивляет? Разве в том, что педагог следит за успехами своего любимого ученика, есть что-то ненормальное?

— Признаться, я и не подозревал, что нахожусь в числе ваших любимых учеников!

— Если бы ты об этом знал, то никогда не достиг бы таких потрясающих успехов, — с напускной строгостью ответил профессор.

— Наверно, вы правы! — кивнув головой в знак согласия, улыбнулся Флориан.

Флориану было приятно слышать такие добрые слова от человека, который, как ему всегда казалось, был довольно скуп на похвалу, а то, что профессор Мирский преодолел такое огромное расстояние только ради того, чтобы послушать его сегодняшнее выступление, и вовсе привело его в восторг.

Тем временем оставшиеся в зале зрители каким-то образом проникли за кулисы и окружили Флориана и профессора плотной стеной. Пришлось приложить немалые усилия, чтобы вырваться из их объятий.

– Привыкай, дорогой, теперь у тебя не будет отбоя от поклонников! – рассмеялся Святослав Константинович. – Впрочем, к этому быстро привыкают! Однако всегда помни о том, что слава и известность – это тяжкое бремя, и далеко не каждый может нести его достойно. Кстати, если не секрет, какие у тебя планы на сегодняшний вечер?

Да, собственно, никаких. В знак благодарности я хотел устроить для музыкантов оркестра небольшой фуршет, но они, зная, что я недавно потерял отца, отговорили меня от этой затеи, так что чисто символически выпьем с ними по бокалу шампанского, а потом я полностью в вашем распоряжении.

– В таком случае, если не возражаешь, я могу до утра составить тебе компанию, а утром закажу такси и уеду в аэропорт.

– Буду очень рад! И такси заказывать не надо, я сам отвезу вас, – радостно ответил Флориан.

– Если не уснешь!

Спустя час они уже пили ароматный кофе и увлечённо беседовали в небольшой уютной, обставленной с большим вкусом квартире Флориана. Говорили обо всём, не только о музыке, но больше всего Мирского интересовали планы любимого ученика на будущее.

– Теперь, когда ты стал настоящим музыкантом, я бы даже не побоялся сказать – виртуозом, тебе нужно внимательно отнестись ко всем предложениям, которые, я уверен, посыплются на тебя со всех сторон. Ты еще не думал о том, чем будешь заниматься дальше? С кем бы тебе хотелось сотрудничать?