Симпатия к Дьяволу

Симпатия к Дьяволу

Певец шёл по одной из пустынных улиц ночного Рорин Бэя. В пьяном дурмане ему чудилось нечто страшное в облике ВБЦ – двух огромных небоскрёбах, видневшихся из любой точки города. Пытаясь  скрыться от их взгляда в своей уютной квартире, певец ускорил свой нетвёрдый шаг, но вскоре заметил, что за ним по пятам шёл Он, затеяв совершить что-то плохое по отношению к музыканту. Пьяный вокалист, не разбирая дороги, в конце концов побежал, чтобы как можно быстрее отделаться от охватившего его ужаса. Однако, будучи нетрезвым, певец скоро споткнулся, упал на тротуар и остался лежать в оцепенении, пока Он медленно подходил…

Наступило летнее утро 1969 года. Рорин Бэй, проснувшись от короткой спячки, снова ожил: по его улицам помчались яркие, сочные автомобили, вновь пошли девушки в модных платьях и парни в стиляжно-деловых костюмах. Заблистали на калифорнийском солнце вершины белоснежных небоскрёбов ВБЦ, загудели грузовые корабли в порту городского залива, зашумели поезда на местном вокзале.

И, к великому огорчению, на этом фоне удавшейся идиллии случилось ужасное открытие: патрульный обнаружил труп Генри Уайта – вокалиста популярной в Рорин Бэе группы «Штейнберг». Это произошло следующим образом: офицер полиции, прохаживаясь  по улицам Старого Города, случайно заметил, что на мемориальном кладбище кто-то разрыл могилу. Приблизившись к месту предполагаемого вандализма,  он хорошо рассмотрел свежевыкопанную яму, создатель которой, видимо, тотчас же захотел её убрать, но не успел. Сообщив своему отделению  о порче общественного имущества, патрульный решился сам аккуратно откопать  новое «захоронение», и вскоре наткнулся на потухшее лицо музыканта.

К 9 часам на кладбище прибыли детективы Эдвард и Марта Паркер – родные брат и сестра, стили ведения расследований у которых были очень схожими, но всё же имели пару веских различий. Например, если она предпочитала сначала исследовать весь материал и потом делать выводы, то он по ходу расследования любил навешивать на людей «ярлыки подозрения», которые потом снимал неохотно.

На их счету было уже несколько успешно раскрытых дел, одно из которых было связано с сегодняшним местом преступления. «До сих пор помню, что тут было 2 года назад», - думал Эдвард, кинув мимолётный взгляд на недавно построенный торговый центр и пройдя на мемориальное кладбище. – «Тогда «подозреваемые» подорвали подвалы исторического музея, бывшего когда-то собором, и скрылись, оставив за собой невосстановимые руины… Чёрт, до чего же бывает пакостна хорошая память: до сих пор помню, что за несколько месяцев до того мило беседовал с одним из этих преступников, считая того жертвой криминальной аферы! Вот же…»

Войдя на территорию кладбища, детективы сразу заметили корнера, который предложил им исследовать труп и, получив согласие и пройдя с Паркерами до тела Уайта, озвучил результат своих наблюдений.

- Обратите внимание на его руки: судя по всему, они были связаны перед смертью крепкой верёвкой, а он, пытаясь вырваться, дотёр их в некоторых местах до крови. Теперь посмотрите на грудь – наш убийца не является профессионалом, иначе он бы не старался нанести смертельный ножевой удар сверху вниз, задевая при этом, в основном, комплекс рёбер.

- Так, понятно… Может, ещё есть что-нибудь «интересное»?

- Прости, Эд, всё остальное возможно детально изучить только при профессиональном вскрытии тела в морге. Хотя… Боже, этот убийца с таким рвением хотел задеть сердце убитого, что расковырял верх его грудной клетки!

Эдвард поморщился, как будто целиком съел кислый лимон, и попросил воздержаться от ярких описаний при виде и так плохо выглядящего трупа. Попрощавшись с корнером, детектив со своей сестрой отправился исследовать местность на предмет улик, оставленных преступником-любителем. Марта сразу обнаружила следы от чьих-то колёс и туфель, после чего немедленно сфотографировала их на свой аппарат. Опросив утреннего патрульного (тот признался, что если бы он не нашёл тело, то другие, пришедшие позже, и подавно не произвели такой поиск) Эдвард попросил офицера так, на всякий случай, продемонстрировать, как бы полицейский нанёс гипотетический фатальный удар ножом – сотрудник правоохранительных органов быстро показал траекторию воображаемого кухонного орудия, шедшую снизу вверх. Вновь собравшись в своей служебной машине, брат и сестра начали составлять список подозреваемых – людей, которые в последнее время имели известный Паркерам мотив расквитаться с Генри Уайтом. На листке блокнота Марты в несколько мгновений появились три имени: Рудольф Робинсон, Рональд Брэниган  и Ромео Мартин.

Робинсон, еврей германо-греческого происхождения, к тому времени уже как 20 лет работал профессором в университете Говарда Мора, вследствие чего смог накопить на хорошенький домик в местном районе для богатых - Флэшбек Хиллз. Мотив Рудольфа заключался в следующем: он состоял в одном обществе, идеология которого говорила, что современная рок-музыка, исполняющаяся «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Штейнберг» и прочими - это происки коммунистов, желающих растлить «великую молодёжь великой нации». Год назад обозначенная организация судилась с группой Уайта – те легкомысленно написали до этого песню с сюжетом, высмеивающим консервативные направления. Тогда, несмотря на все усилия Общества, победил «Штейнберг», сэкономивший на найме адвокатов и сильно обозливший тем самым главных обвинителей, в числе которых был активно участвующий профессор Робинсон.

Рон Брэниган, протестантский американец с примесью ирландской крови, работал архитектором под началом нового руководства в «Атлант Билдингз» и являлся старым другом и бывшим одноклассником Эдварда, который время от времени посещал того. Весной 69-ого случился скандал: Генрих в одном из интервью признался, что считает относительно недавно спроектированные «домики белого заборчика» производства «Атлант» полнейшей нелепостью, попыткой «легально обокрасть жителей Рорин Бэя». Рональд же, раскрывший в личной беседе Эду, что очень любит эти пригородные жилища от своей фирмы и собирается устроить вторую волну их строительства, публично раскритиковал вокалиста, причём настолько, что дело чуть не дошло до нового суда. К счастью, они тогда в последний момент принесли друг другу извинения на глазах общественности, но Рон после этого несколько раз очень плохо высказывался об Уайте, показывая, тем самым, своё неугасающее желание отомстить.