Сказки старого зоопарка

Невидима зверушка

Зоопарк – беспокойное место. Там всегда что-нибудь происходит – звери не плюшевые игрушки, чтобы смирно сидеть по вольерам. Они дерутся, капризничают, болеют, отказываются есть корм и подчиняться служителям, рожают детенышей, высиживают птенцов, убегают и исчезают. Благоденствие и порядок пугают персонал куда больше, чем внезапные катастрофы – чем длиннее затишье, тем сильней грянет буря. Говоря по секрету, товарищ директор порой подстраивал неприятности – «забывал» закрыть шланг или запереть клетку с мышами. Лучше так, чем спасаться от бешеного слона или влюбленного носорога.

Сбежавшее из клетки семейство хорьков никого особенно не удивило – шустрым зверькам только дай волю. Смотрительница Татьян-Ванна правда божилась, что заперла все клетки с куньими и проверила все замки, но она разменяла шестой десяток, готовилась к пенсии и последний год думала лишь о внуках. Товарищ директор незаметно пожал плечами и простил – годы честной службы весят больше одной оплошности. Но когда по территории бранясь и плюясь на все четыре стороны заметались братцы-барсуки, он устроил нерадивой тетехе большой разнос. Бедной женщине стало плохо, пришлось вызывать «скорую». Татьян-Ванну уложили в кардиологию, виноватый директор мотался туда с извинениями, апельсинами и кефиром. А через два дня кто-то выпустил из вольера африканского медоеда…

Милый зверек ничтоже сумняшеся отправился хозяйничать на территории – переворачивать урны, кушать все вкусное, метить все углы и мстить всем, до кого получится дотянуться. Мстительность хулигана и доконала. Снотворное его не брало, бутылку рома он выхлебал без вреда для себя, а вот у клетки Раджи, куда медоед забрался, чтобы набить морду тигру, оказался съемный верх. Там беглеца и накрыли железной сеткой и уволокли по месту прописки, невзирая на гневные вопли.

На следующий день директор объявил сбор всех частей – от зеленых юннатов до сторожа Палыча. И, ласково заглянув в глаза собравшимся, попросил честно признаться – у кого за последние месяцы случались неприятности и какие. Сотрудники начали каяться – сперва неохотно, но когда директор пообещал уволить каждого десятого, языки развязались. Половина фиаско не имела отношения к делу – утащить под рубахой пять кило свежей свинины, подменить умершего от разрыва сердца ценного кролика или, скажем, уединиться в пустом слоновнике, - зазорно, но не фатально. А вот остальные неурядицы складывались в систему.

Кто-то потихоньку подворовывал по складам и на кухне – то пяток яиц исчезнет, то виноград, то кусочек свежей печенки. У ветеринара Коркия пропадали сладкие булочки и печенье – он грешил на уборщицу, а дело было вовсе не в говорливой старухе. У практикантки Липочки кто-то спер новенькие польские туфли – ни разу не успела надеть. В птичнике прямо из клетки упорхнула в никуда горлица и чудом не улетел старенький какаду – дверца оказалась распахнута настежь. Ггималайского медвежонка, росомаху и павиана кто-то хорошо покусал острыми маленькими зубами. И это не считая мелочей – распотрошенных мусорных баков, утопленных в пруду ключей, тряпок и мисок.

На прямой вопрос «кто виноват» сотрудники пожимали плечами, разводили руками и прятали взгляды. Скорей всего проказничал зверь, некрупный, активный и любопытный хищник. Но в зоопарке возможно всякое. И невозвратных побегов за последние месяцы не случалось, даже хорьков переловили и посадили назад…

Юннаты Гоша и Кеша, неразлучные, рыжие и хитрые как лисята близнецы двенадцати лет от роду, долго мялись и прятались за спины старших товарищей. Но наконец решились:

- Я видел! Нет я! Мы видели… точнее не видели!

- Что вы не видели? – рявкнул директор.

- Ничего! – покраснели близнецы. – Точнее видели!

Директор плюхнулся мимо стула, секретарша помогла ему подняться и привести в порядок одежду. Из спутанного рассказа близнецов стало ясно, что они не только замечали цепочки чьих-то следов на песке, мокрой глине и просыпанной нерадивыми звероводами манке, но и своими глазами видели, как раскрывалась сумочка практикантки Липочки, выплывал шоколадный батончик, кое-как обдирался и с чавканьем исчезал в воздухе. Более того, уяснив вкусы невидимой зверушки близнецы прикормили ее на печенье и даже пару раз умудрились погладить по жесткой шерсти.

Прекрасная идея! По словам близнецов зверушка чаще всего прогуливалась вокруг пруда, подле обезьянника и клеток с куньими. Там и поставили самозахлопывающиеся ловушки, зарядив их печеньем. Забежит зверек в клетку, цопнет лакомство –а дверка возьми да и захлопнись! Пару дней вокруг ловушек царила тишина, впрочем и хулиганства поприутихли. На третий день сторож Федор, сменщик и собутыльник Палыча, ожидал директора прямо у ворот зоопарка:

- Попался который кусался! Взяли мерзавца, товарищ директор, ступайте полюбоваться!

Две ловушки ожидаемо пустовали, но третья, установленная подле пруда, раскачивалась, булькала, скрежетала и верещала – кто-то разгневанный метался внутри. Довольный сторож с усилием приподнял клетку:

- Доигрался, ворюга! Сейчас за каждую печенюшечку рассчитаешься! Ай… Ай! Ай!

Невидима зверушка метко цопнула Федора за палец, пострадавший уронил ловушку, дверца раскрылась и пленника как не бывало. Директору почудилось, что он слышит цокот коготков по асфальту и сердитое бульканье, но брань сторожа перекрыла весь звуковой фон.

Ловушки еще несколько раз выставляли, наживляя печеньем, котлетами и рыбешками к вящей радости зоопарковых воробьев и котов – им поутру доставались нетронутые лакомства. Зверушка игнорировала приманки, обходясь доступной добычей. И начала шутковать по-крупному. Добралась в кладовой до корзины бананов и понадкусывала все до единого. Перегрызла электрический провод, обесточив холодильную камеру. Выпустила павианов посреди бела дня. Посетители в ужасе разбежались от вольного стада, а обезьяны повели себя совершенно по-человечески – нашумели, напачкали и передрались между собой. Скандал вышел громкий, приезжали корреспонденты из городской газеты и сделали такой неприятный репортаж, что директора вызывали в горком.