Время апокалипсиса

Глава 1

1989 год.

Небольшой сонный городок, в котором никогда ничего не происходило.

Никогда и ничего. До этого момента.

Время установлено: 19 часов 42 минуты по местному часовому поясу.

***

Машина неслась по ухабам, едва не скатываясь в придорожные кюветы. Кругом простирались сплошные кукурузные поля, еще не убранные из-за аномально нахлынувшей жары. Температура держалась на отметке + 42, палило зноем и удушающей духотой.

— Скоро еще? — нетерпеливо ерзал на переднем сиденье Вениамин Бобров с прозвищем «Бобрик». Парню было двадцать, и он считался самым младшим в группе своих товарищей.

Настал очередной день изнуряюще пекущего лета, уже четвертого после непонятных магнитных возмущений в верхних слоях стратосферы.

— Сейчас проедем заправку, где Колыван набрел на цистерну с топливом, потом свернем в обгоревший лес. Там и перекусим.

— У меня со вчерашнего утра во рту одни слюни остались, — жалостливо всхлипнул Вениамин.

— Ничего, потерпишь, — съязвил сидевший сзади хмурый тип, которого Венька Бобрик видел впервые. Сидевший за рулем старший их группы Андрей Ремезов с прозвищем «Ремез» взял в салон незнакомца с одним условием: чтобы тот указал им дорогу к разрушенному комбинату. Венька был удивлен столь опрометчивым поступком своего напарника. Брать в дорогу посторонних было не в его правилах. А этот к тому же оказался на редкость нахальным субъектом, сразу невзлюбив Бобрика.

— Ты бы терпел? — насупился Венька, питая к попутчику такое же недоверие, какое питал к паукам со дня своего появления на свет. — Наверное, в рюкзаке полно еды, а с нами не делишься. Я слышал, как там у тебя банки с тушенкой тарахтят. Угостишь? Мы же тебя подобрали подвезти.

— Перебьешься! — огрызнулся странный тип, оглядываясь в окно заднего вида.

Они только что миновали пустырь, за которым до самого горизонта колосились выжженные на солнце подсолнухи. Поля были в стороне от проселочной дороги. Следом за ними высились иссохшие ряды кукурузных насаждений, к которым, казалось, уже пару лет не прикасалась рука человека. Четыре года назад этот район постигла непонятная аномалия, так и не возвратив матушке-природе своего первоначального состояния. Необъяснимый науке чудовищный скачок температуры за несколько дней нарушил привычный баланс, превратив данный регион в сплошное зарево пожара. В те дни выгорели почти все посевные угодья, начисто лишив соседние поселения предстоящего урожая. Дальше — больше. Вслед за палящим зноем, способным испепелить замертво кого-угодно, природа подкинула очередной сюрприз. В течение недели исчез весь животный биом обширного ареала обитания полевых сурков, мелких грызунов и даже птиц, гнездившихся на деревьях. Гнезда выгорели за сутки, полыхая вместе с лесными массивами. Теперь на их месте торчали уродливые черные остовы некогда могучих дубов, тополей, берез и кленов.

— Сворачивай влево! — указал водителю рукой хмурый незнакомец. — За этим сгоревшим лесом буде переезд по разрушенному мосту. — Он глянул на циферблат своих часов. — К вечеру как раз будем на месте.

— Откуда знаешь здешние дороги? — спросил Ремез, выворачивая руль. Сквозь пыльные окна едва просматривались очертания скрученных в узел деревьев. В салоне было настолько жарко, что все трое задыхались от пекла. Фляги с водой превратились в горячие термосы: пить обжигающую влагу было невозможно, хотя Венька едва не умирал от жажды.

— Жил когда-то в этих краях, — нехотя ответил попутчик, вытирая струящийся пот сухими от жара руками. Раскаленное железо корпуса машины издавало пекущий жар.

— И комбинат нам покажешь? — повернулся через плечо Венька.

— Раз обещал, покажу. Там меня и высадите.

Машина дернулась, сползла в яму, натужно завыла и, пробуксовывая, через силу выбралась наверх. Двигатель дымил уже вторую минуту.

— Сейчас заглохнем, к чертям собачьим! — выругался сквозь зубы Ремез. — Скорее бы комбинат. Там вода, там и переночуем.

— Колыван туда своим ходом добирается? — спросил Венька.

— Ты вроде как с луны свалился, Бобрик! — обозлился Андрей. — Сами же договаривались, что он нас будет там ждать после того, как мы заправимся. Забыл, идиот?

— От голода не то забудешь. И пить охота. Эта жара нас доконает прежде, чем мы попадем под навесы развалин.

Огромный диск палящего кровавого солнца постепенно спускался к горизонту. Четвертый год в этом районе Земли не было темных ночей. Призрак глобальной катастрофы витал в воздухе, обжигая жаром лёгкие, гортань, голосовые связки. Старались дышать через марлевые повязки. Ночью температура достигала 35 градусов. Дневные тени не способны были полностью укрыть от палящего зноя.

— Эти хреновы ученые что-то натворили там у себя в подземных лабораториях, — кисло усмехнулся Венька. — Наружу из карстовых пещер вырвался непонятный сгусток, поглотив всю прилегающую территорию. Теперь все небо пылает от заката до рассвета. Четвертый год нет зимы, осени, сплошное непрекращающееся лето. Даже ночи стали белыми, как в Питере на Балтике. А мы ведь, братцы, в умеренном поясе находимся…

Договорить жалостливым тоном он не успел. Кислая мина на лице внезапно приобрела испуганное выражение.

Грохнуло взрывом: БА-АМ!

Машину подбросило над кюветом, тряхнуло и швырнуло в сторону.

— Пригнулись все! — проорал Ремез, сам приникая к баранке руля. Бобрик сполз вниз, прикрывая руками голову. Небо полыхнуло огнем. Мощный разряд молнии прочертил гигантским зигзагом, достиг поверхности и разметал в щепки черные остовы деревьев. Ударная волна, словно от артиллерийского налета, пронеслась над полями, сметая высохшие посевы подсолнечника. Рвануло бешеным напором ветра.

— Началось! — взвыл Бобрик, хватая разинутым ртом раскаленный воздух. — Сейчас завалит!

— Не каркай, придурок! — выкручивая руль, разжал рот водитель. — Проскочим!

Небо взорвалось грохочущей лавиной. В один миг облака налились свинцовым сиянием, в центре которых начала стремительно разрастаться воронка небывалых размеров. Вращая свои колоссальные лепестки, вихревый смерч закрутился с бешеной скоростью, всасывая в себя растения, деревья, мусор и прочий хлам. Машину подбросило второй раз, увлекая вверх, будто в небе действовал какой-то гигантский магнит.