Скромница

ПРОЛОГ

Холодный поток ветра силой распахнул ставни, поднимая к потолку невесомый, почти прозрачный тюль. Ткань облаком развевалась над головой, нежно обволакивая деревянные рейки. Едва уловимый запах поздней осени оседал в легких, горький, земельный, отчужденный. С тихим шуршанием в дом влетала пожухшая листва, мягко скользя по реечному полу, оседая у коленей маленького мальчика. Малыш подобрал под себя ступни, покорно склонив голову. Он сжал кулачки, с силой прикусил нижнюю губу и терпеливо стиснул зубы. Горячие слезы скатывались по румяным щекам, расплываясь прозрачными кляксами на бледной коже ног.

В глубине мрачных стен за закрытой дверью гремели голоса. Женщина гневно срывалась на крик, его сменяли хлесткие звуки ударов, вопль разрастался все больше и больше. Неожиданно дверь распахнулась, в проеме появилась утонченная фигура в шелковом неглиже: прозрачный халат скатывался с посиневших плеч, ссадина на бедре кровоточила. Женщина тут же бросилась бежать вдоль длинного темного коридора. Черные пышные волосы разметались по побледневшему лицу, прилипая к взмокшему лбу, глаза полыхали мертвенным блеском, словно обезумевшие.

Она припала к ребенку, крепко ударившись коленями. Малыш потянулся к матери, повиснув на хрупкой шее. Кожа была мягкой, прохладной, влажной, словно после дождя. Слабые руки подхватили мальчишку, сильнее прижимая к груди. Мышцы ног напряглись донельзя, тонкие пальцы больно сжались, женщина метнулась в сторону выхода, надежнее удерживая ребенка. Испытывая невыносимо мучительный страх за жизнь, она едва держала сознание включенным. Тошнота подступала к горлу, голова шла кругом, а свежевысеченную рану прожигало при каждом новом шаге.

Добравшись до парадного выхода, она ощутила холодок по коже, будто ее татуировка в виде всевидящего ока на шее действительно могла видеть, позади стоящую тень.

– Положи ребенка и отойди, – послышался мужской голос. Его обладатель, вооружившись коллекционным револьвером, наперевес с раной в брюхе, требовательно направил дуло в уязвимую спину. Едва ли он мог долго простоять на ногах, но унести с собой на тот свет еще одну жизнь был вполне способен. – Он тебе не принадлежит!

– Ему не быть таким, как ты, никогда, – гордо отозвалась она, наконец вернув себе возможность дышать. – Сам на себя накличешь беду!

– Пустые угрозы падшей женщины, – он хрипло разразился самым омерзительным смехом, одновременно кривясь от боли. Белоснежные зубы окрасились в красный, изнутри утробно хлюпало. – Рано или поздно все покоряются.

– Телом. Не душой, – она нежно поцеловала сына в лоб, одарив его вымученной улыбкой.

Мальчик цеплялся за изящное бледное запястье, рыдая так сильно, что закладывало уши. Но мать собственноручно отдернула крохотные цепкие пальчики.

– Мама! – слезно раздалось со звуком выстрела.

Тело пластом свалилось, подобно обрушившейся прекрасной башне. Глаза ребенка распахнулись от шока, не осознавая произошедшего, он подполз к матери, погладив ее по голове. Мягкая ладошка взмокла, покрываясь вязкой, похожей на бордо жидкостью. В нос ударил железный запах, слюна будто отдавала металлом.

– Иди сюда, – подозвал мужчина, но его не слышали и не видели. – Иди сюда, щенок!