Сквозь Лица На Время

Пролог. Столетия назад...

Столетия назад...

Мой опекун - самый бесчувственный, малоэмоциональный и непробиваемый мужчина на свете!

Высокий, неотразимо-прекрасный. Идеальный!

Мой опекун - тот, кого я люблю больше, чем может вместить моё сердце!

Пару раз я, сжав свои пухленькие кулачки, пришла признаваться этой безразличной скале в любви. Он словно не услышал…

***

В тот день мы были приглашены в соседский замок на роскошный бал дебютанток. Илиск, не оставляющий безупречных попыток подобрать мне обеспеченного мужа, очень спешил. А я, плюнув на крики логики, сбежала от камеристок, вознамерившись очаровать его самого. В моем затуманенном мечтами и романами сознании «Илиск внезапно застывал, не в силах оторвать глаз и впивался в мои губы страстным поцелуем».

На деле же от меня отмахнулись как от назойливой мухи, велев не затягивать со сборами на встречу с женихами:

- Но я люблю тебя!

- Не выдумывай. Так… платье, конечно, безвкусное, но, может, и зацепит кого-то из женихов, Пончик, - равнодушно окидывает Илиск наряд, который я так долго выбирала для НЕГО!

Чувствую, как по щеке стекает обжигающая стыдом слезинка. Такая же ненужная и одинокая, как и я внутри.

- Ты не слышишь меня! - захлебываясь обидой, кусаю губы, которые с замиранием сердца подкрашивала совсем недавно. - Я не пойду за другого, я…

- Я обещал твоим родителям, что устрою твоё будущее. И я его устрою. Хочешь ты того или нет, - сухо заявляет он, бросая взгляд на часы. - Ты уже перешагнула за второй десяток, и в этом сезоне мы непременно должны подобрать тебе достойного жениха, Пышка.

- Но я…

Чувствую себя пустоцветом. Никчемным бутоном, который раскрылся понапрасну. И который всё так же незаметен на фоне очаровательных роз.

- Так, поторопись, - поправляет Илиск камзол, идеально подчеркивающий его статную фигуру. - И ради всего святого, ослабь ты этот корсет! Не с твоими формами такое носить, Пончик.

Пончик… Толстая, несуразная Пышка…

На балу ко мне никто не подходил. Даже отомстить ему не вышло, продемонстрировав свою новую увлеченность каким-нибудь молоденьким франтом! А когда стало ясно, что кавалеры вовсе не собираются приглашать меня на танцы, Илиск… Илиск оставил меня одну…

Ушел с улыбчивой блондинкой. Настолько высокой, что при перешептывании она почти дотягивалась до резкой линии его мужественного подбородка.