Слава

Слава

- Сука! Сука! Сукаааа!!! - заорал глава семейства не вставая с кровати. Каждое утро теперь в квартире Синицыных начиналось именно с этого душераздирающего крика. Что же заставляло главу семьи так себя вести? А всего лишь, новостная лента с его любимого сайта, представлявшего одну всем известную радиостанцию.

- Ну, надо же! Я так и знал!!! Дебилы!!! Твари!!! Мрази!!! Не-на-ви-жу!!! - следовало продолжение утренней артикуляционной разминки.

Затем, вторым номером, начинала гудеть, как свисток паровоза, жена Татьяна:

- Заткнись, полудурок!!! Детей разбудишь, говна кусок!!!

- Мы уже не спим. - сонным голосом шептали Игорёк и Маша. - Мы кушать хотим.

- А вот сейчас папа встанет, поорёт на телевизор, поговорит с радио, расскажет правительству, как надо работать, и кто они там все на самом деле есть, предаст анафеме президента... Что ж ещё? Ах, да!

Про ЖЭК забыла...

- Дура, - обыденно, без особых эмоций, произнёс не глядя на жену Синицын. На, что она, так же вяло влепила ему мокрой тряпкой по шее.

- У, долба...дебил! Иди в магазин уже и мусор вынеси, не забудь!

- Слушаюсь, моя госпожа! - с иронизировал глава семейства, нехотя вставая с кровати.

- Поговори мне ещё! Хлеба купи и колбасы, да яиц десяток...

- И нам чего-нибудь вкусненького - затараторили дети перебивая мать.

- На вкусненькое папа ваш ещё не заработал! - в ответ на их просьбу, произнесла Татьяна, поймав на себе не довольный взгляд мужа. - Что уставился? Я виновата, что ли, что тебе на нормальную работу дорога закрыта, а от остальной ты морду воротишь? Как ты там всё время говоришь? Не моё...?

Синицын заскрипел зубами, но промолчал.

- Деньги давай! - одевшись наскоро, обратился он к жене.

- Разевай! - фыркнула супруга, доставая кошелёк из кармана пальто.

Открыв его и обнаружив пропажу нескольких сотен рублей, она завопила, словно привокзальная буфетчица советского образца:

- Куда дел три сотни, недоносок?

- Да, сигарет купил, что ты орёшь?

- А спросить у тебя ума не хватило?

- Когда? Ты с Иркой три часа по телефону трепалась, ни на что не реагировала.

- Это я то, трепалась? - начала заводиться оскорблённая этими словами Татьяна.

- Ну, мне идти в магазин или нет? - постарался отвлечь её Синицын, но у него мало, что получилось.

- Я, сука, значит из кожи вон лезу, денег пытаюсь нам заработать, а ты - трепалась? Ты чё, совсем охренел, ушлёпок?

- Мам, я писать хочу! - закричала Маша. Её крик вызвал лишь мимолётный взгляд отца и растворился в потоке ругани продолжавшейся из уст её матери.

- Я, как пчела, хреначу на трёх работах, а, ты козёл, пивко посасываешь лёжа на диване да в ноутбук свой целыми днями пялешься. Я тебе его скоро об голову разобью! Понял?

- Ну, чё ты начинаешь? Да если бы не я, то жили бы мы сейчас в сраной однушке! И на жигулях бы ездили! - начал оправдываться Синицын переходя в наступление. - Ты посмотри сколько шмоток у тебя - шкафы ломятся! Если мне один раз не повезло, так теперь на меня всех собак можно вешать?

- Один раз ему не повезло! Я тебе, сколько раз говорила не связываться с Петуховым! Что он тебя подставит! И где теперь эта гнида? Рукой не достать! А ты - чмо! Последний хрен без соли доедаешь! И клянёшь всех подряд по чём зря! Где тот Митя Волин, которого я знала? Журналист от Бога, с многомилионной аудиторией, популярный ведущий, просравший всё и ещё немножечко!

- Стерва ты, Танька! Знаешь, чем меня унизить...

- Тебя? Унизить? Это я ещё тебя не унижаю. Это я тебя - хвалю! Как вообще можно унизить то, что и так опущено ниже плинтуса? - хотя последние слова и звучали так же оскорбительно, но тон в котором она их произнесла стал менее ожесточённым. Скорее в нём послышались нотки сожаления и даже жалости к обвиняемому. Ведь ни смотря ни на что, Татьяна продолжала любить своего мужа и в основном закрывала глаза на его неудачи, в отличии от самого Синицына, который привык винить в своих бедах кого угодно, но только не себя. Вот и в ней он видел одну из причин, обрушившихся на его голову неприятностей.

- На вот тебе тысячу. Иди уже, горе моё...

Дмитрий молча взял деньги и вышел за дверь...

Когда-то, знаменитый журналист, шоумен и телеведущий Митя Волин (по паспорту Синицын), работал в одном известном столичном издании, и параллельно вёл популярный канал в соцсети, а также своё ток-шоу на телевидении, выходившее в прайм-тайм на одном из центральных телеканалов.

 Он был вхож во многие элитные клубы по интересам и состоял на короткой ноге с разными, очень влиятельным людьми не только из шоу-бизнеса, но и из кругов, тесно связанных с высшей политической властью. Синицын был популярен настолько, что не он напрашивался на интервью со знаменитостями, а они сами стояли в очередь, чтобы попасть на его шоу. Темы, которые он затрагивал в своих статьях и видеороликах, касались исключительно светской жизни столичного бомонда и всегда отличались особой остротой подачи материала, показывая всю полноту личной и публичной жизни знаменитостей, а главное её обратную, порой совсем, не лицеприятную сторону.

Естественно за весь не малый срок его деятельности, Синицын обзавёлся диким количеством, как поклонников его творчество, так и непримиримых противников. Были в окружении Дмитрия и явные завистники, на которых он, впрочем, не обращал особого внимания, но как выяснилось позже, очень зря.

Вадим Борисович Петухов был главным редактором издания, в котором в прошлом работал Синицын. В своё время они были очень близки и то, что случилось потом, стало полной неожиданностью и катастрофой для популярного журналиста и шоумена.

Началось всё с того, что Петухов за обедом в небольшом, но уютном ресторанчике, находившемся в здании напротив их редакции, передал папку Синицыну с пометкой "БОМБА!!!".

Бегло, и поначалу с неохотой, Митя пролистал то, что получил из рук своего старого приятеля и по совместительству шефа.