Слишком близко

Пролог

И как тут отступить? Как сдержаться, когда она так выжидающе смотрит?! Знает, не смогу отказаться. Никогда.

Внутри, конечно, штормило, но сомнений не было. Это тогда она в примерочной с вызовом бросила, а не тонка ли у меня кишка, сейчас же все было иначе.

Я сам жаждал остаться с ней наедине. Душа рвалась к Лизе, дружок в штанах уже устал ждать, пока чувства мои созреют. Да уж… вряд ли когда я мог предположить, что стану таким щепетильным в этом вопросе.

Обхватив тонкие девичьи запястья, подтянул Смолову к себе, взглянув в ее глаза. Что хотел там видеть – не знал даже. Может, подтверждение собственных чувств, которые рвались наружу?!

Хотелось закружить ее в этой нежности, убаюкать, показать, что мир, конечно, опасен и жесток порой, но все же света в нем больше. Правда до этого я сам дошел буквально недавно.

– Лиз, – прошептал в тишине, улыбнувшись этой девушке, которой так легко удалось пленить мое сердце. – Ты невероятная.

– Морозов, – вздохнула она, качнув головой, – иди уже ко мне, – притянув за ворот, Смолова лизнула мою верхнюю губу.

Вот же чертовка! Неужели не переживала о том, что завтра будет новый день, что у нас проблем куча… Ай да пошло оно в самом деле.

Сгреб ее в объятия, прижал к себе, как самое дорогое сокровище и провалился в свои ощущения.

Губы в губы. Кожа к коже. И одно горячее дыхание на двоих.

Стянул с нее одежду, отбросил в сторону. Не хотелось, чтобы между нами были преграды, даже в виде тряпок. Я хотел ощущать ее, ловить взмах ресниц, каждый вдох и выдох. И утопал, тонул в этом омуте глаз и тех огненных чувств, что рвались наружу.

Ни за что бы не смог отказаться от нее, оставить этот нежный цветок другому.

От мысли, что в ближайшее время она могла стать чужой женой хотелось скрипеть зубами, но Лиза была так нежна со мной, что из головы все думы вылетали.

Прикасаясь к шелку кожи, я надышаться не мог Лизой. Целовал ее лицо, боясь, что распахну глаза, а ее не будет рядом. Снова больничная койка – капельницы – бесконечные мысли, что будет завтра.

Но она была со мной, рядом. Стонала так сладко, что крышу сносило окончательно. Но, зная, что я у нее первый, старался сдерживаться. Не быть эгоистом, показать ей, что любовь прекрасна во всех проявлениях, когда это взаимно!

Ее острые тонкие пальчики выводили узоры на моей груди, а я едва не рычал от удовольствия. Эта девчонка своей неискушенностью заводила больше, чем заправская жрица любви, технически выполняя все на шесть ноль.

Разведя аккуратно бедра Лизы, я задержал на миг дыхание, глядя в ее глаза. Там была только дымка утра и ожидание… Хитрая улыбка скользнула по девичьим губам. Она дразнила меня, провоцировала…

Что же, детка, ты этого ведь хотела?

Медленно погрузился в Лизу, контролировал, кажется, каждое движение и она на мгновение выгнул спину в пояснице, зажмурилась, а потом снова распахнула ресницы, издав стон.

Протяжный, манящий… как горячая карамель.

– Моя, – прорычал ей на ухо, – моя девочка.

– Да, Морозов, только твоя, – прошептала она одними губами.

– Никому не отдам, поняла? – рыкнул, наращивая темп.

Пусть дуется, брыкается, фыркает, но Смолова принадлежала мне. Полностью с этой секунды. Знал прекрасно, что трудностей до черта в будущем, но какое это имело значение, если мое сердце было наполнено до краев счастьем!

– Тебе не больно? – слизывая каплю пота с ее виска, проронил я.

– Немножко, – горячий кончик языка коснулся моего уха, вызывая мурашки по всему телу. – Мне хорошо, Кирилл. И я хочу быть сверху, – смешок сорвался с ее губ, а я приподнял удивленно брови.

– Хочешь? Ну отлично! – ловко сменил позу. Ха, опыт не пропьешь все-таки.

Хотя после больницы чувствовал, что понадобится время, дабы прийти в тонус.

Лиза ехидно облизнула губы, заводя меня еще сильнее. К тому же перед глазами открывался потрясающий вид. Пожалуй, я многое бы отдал, чтобы каждое мое утро начиналось так… с созерцания аккуратной груди, которую можно ласкать губами и пальцами.

– Да-а-а, – охнул, когда она задвигалась, – милая, если хотя бы один говнюк посмотрит в твою сторону, я сверну ему шею.

– В обед напишу тебе список, – царапнула Смолова ноготком мою щеку, подмигнув лукаво.

Кажется, мы оба влипли с Лизой и выпутываться даже не собирались. Потому засыпая рядом с ней, я впервые за долгое время ни о чем не думал, отдав все на откуп судьбе.

И так стал сентиментальным, как девственница в публичном доме. Ваниль едва не заполняла всю голову, мозги, того и гляди, слипнутся, превратившись в кисель.

– Не отдавай меня, – вздохнув, в полусне произнесла тихо Лиза.

Поцеловал ее в макушку, слыша, как бьется сердце этой крошки и собственное сжалось. Ну как отдать-то? Разве я мог теперь? Конечно, нет. Повоюем еще – это точно.

Мир готов был перевернуть ради нее. Чтобы ни одна слезинка не скатилась по щеке, чтобы никаких дурных мыслей и страхов не было. У нее ведь вся жизнь впереди, и она должна была прожить ее счастливо. Я готов был приложить все силы, чтобы так оно и получилось.