Слово о портвейне

Слово о портвейне

СЛОВО О ПОРТВЕЙНЕ

(Слово о настоящем портвейне)

Написано в конце 2002 г.

Перед прочтением выпить!

Вот почему я подошёл со штопором к компьютеру...

Поколение восьмидесятников ещё недостаточно описано в литературе, потому что оно прямо сейчас занимается настоящими и историческими делами и впадать в мемуары ему некогда. Поколение, как никакое ранее, рассеяно по свету. Оно занято работой в собственное благо и в крови его соучастников уже не течёт портвейн.

Это далеко тогда портвейн был эрзацем восьмидесятников, а сейчас всего лишь работает хорошей гиперссылкой к прошлому. Портвейн символичен и не я первый его воспеваю. Многие прошли через эту лирику с привкусом изюма. Веничка Ерофеев, Майк Науменко, Мищуки признавались ему в любви значительно лучше, чем я. Все те, кто имел творческую прописку в СССР, ставят портвейн на одно из первых в воспоминаниях. Если колбаса при социализме была мифом без запаха, автомобиль был недостижимой мечтой, то портвейн был реальностью и обладал свойствами, которые было легко испытать на себе. Сейчас такое испытание почти невозможно по многим причинам. Но я это сделаю!

Чудовищны твои портвейны, Родина! Зачем ты продаёшь их в своих магазинах нового века? Почему ты переиначиваешь мыслительные алгоритмы? Но я хочу освободиться от магазинной Родины! Потому сегодня вечером я залез в контрабандно вывезенный из Украины ящик. Изъяв из него бутылку массандровского белого портвейна, я подошёл со штопором к компьютеру.

Так и запомним - со штопором к компьютеру.

Я впустил крымские ароматы в железобетонный кабинет после знакомого звука открываемой пробки. Сразу за ароматом последовали видения...

Первым - море, затем ночное море, компания на море, звуки прибоя, смех, и снова море. Нетрезвый свет костра. Я наливаю золотистую жидкость в стакан. Не в фужер, не в бокал, а исключительно в гранёный стакан. Дорогая личному сердцу мурлыкающая виноградная мелодия отразилась от стеклянных стенок. Посмотрел сквозь грани на солнце в окне. Оно по старой привычке погрузилось в стакан так, что стало больно глазам. Задвинул штору, закрыл глаза, и выпил немедленно-небыстро с двумя остановками – так, чтобы почувствовать ни с чем несравнимый вкус. 200г за 20 секунд. Вкус полный (как я), гармоничный (каким я себя после портвейна представляю), хорошо сложенный (в той самой коробке). Ещё минутка и солнце зажглось внутри меня, а на языке образовалось послевкусие, о котором любят рассуждать ушлые виноделы на тыловых этикетках. По телу поплыли длинные ностальгические волны. По языку запрыгали весёлые кузнечики. Волны распространялись от языка и далее по всем тайным уголкам организма. Портвейн способен создавать миры, которые не смог описать даже Эйнштейн. Портвейн - это вам не водка. Опрокинул – и свободен от всего, включая вкус. Портвейн – это процесс внутри процессора. Это корпускулярно-волновой дуализм. Каждому известно, что портвейн состоит из фотонов отдельно взятого счастья.

Мы поумнеем потом: кто-то перестанет, кто-то перейдёт, кто-то найдёт другие фотоны. А у меня рядом с монитором находится энергетическая установка. сладкой жизни. И штопор, в который я не ухожу, потому что я опытный теплофизик и знаю, что энергия никуда не уходит… Она может только переходить из одной формы в другую. Вот она, виноградная энтальпия! На этикетке художник изобразил свой собственный термодинамический потенциал. Это горы, море как единственная любовь, виноградники, а по верху этикетки название населённого пункта Массандра написали с одним “с”. Потому что теперь Украина независима от нас, восьмидесятых. Нечего ездить к нам (к ним), а коль хотите нашего (их) портвейну, извольте выложить три украинских цены за бутылочку в российских магазинах. И то ещё надо поискать! Напомню – я привёз ящик, придавив его сверху настоящим киевским тортом. Отнимут – не велика беда. Не отняли, даже в багажник не заглядывали. Потому что жарко и нас много. Слишком много машин на пограничном переходе. Дружбу не задушишь!

Сезон. Двадцать лет назад это был сезон портвейна и море молодых инженеров у Чёрного моря на заслуженном отдыхе. По телеку, вкусно причмокивая, бормочет Брежнев. Горбачёв носит коварство своих планов в заднем кармане брюк. В это же время в даже в центральном гастрономе нет ничего мясо-молочного, но полки вино-водочного отдела заставлены “Массандрой”. А мы устремимся от этого гастронома к вокзалу и далее за несколько купейных рублей - в Крым. Так заведено. К первоисточнику, чтобы расшифровать коды текущего года. Туда, где по Ялте ползает троллейбус номер три по винному маршруту. Он курсирует в Массандру, которая вальсирует во мне. То есть старая чешская шкода съехала по пищеводу и по проводам достигла ног и танцует! Переписали этикетки, но не маршрутные таблички. Два “с” в третьем маршруте сохранились до нашего времени. И это правильно! Юность нельзя редактировать.

Это Я пил вино, сидя на скамейке у кинотеатра на Советской площади. Теперь в этом помещении стриптиз-бар.

Второй стакан не умещается в контрольное время. Только отпил глоток и произошла телепортация! Я сижу уже не на скамейке и не за столом, а в троллейбусе, и не в третьем, а в 52-м - по дороге в Ялту. Натужно гудит несмазанный портвейном редуктор на подъёме к Ангарскому перевалу, боковой карман распух от отпускных, в голове светлый ветер. Работа со схемами и инструкциями забыта на горячий месяц. Хочется надеть маску с трубкой. Друзья мои, портвейн - это прежде всего отдых, заработанный служением советской промышленности. Я не пил на работе никогда и ни с кем. Это было не в правилах советского цирка! Я ждал отпуска у моря. Вот оно уже по левому борту блистает синевой. Его не слышно, его видно.

Шпок! Это на задней площадке из зеленого горла сокращается долгий путь к солёной воде. Портвейн куплен на привокзальной площади в Симферополе, чтобы продолжать железнодорожные иллюзии. Когда происходит то, что я описываю, не могу знать. Сейчас ли, тогда ли... Вероятно, ось времени перешла в другое измерение. Портвейн стирает или пронизывает время, разрушает его рамки и исчезает в чёрной дыре среди космических виноградников. Портвейн есть гидравлическо-ментальный абсолют. Многотерабайтная оперативная память.