Случайности не случайны

Случайности не случайны

     Грустный день. Рядовая неделя. Скучный месяц. Все кругом угнетало, в особенности свинцово-серое небо, сыпавшее противный холодный дождь вперемешку с большими и тяжелыми снежинками, попадая на куртку, они тут же превращались в мокрые пятна. Кругом установилась власть марта, грязная, серая и противная. Зима из последних сил боролась за существование, пронизывая меня холодным ветром с Синего предела, но это лишь агония, сам запах и настроение говорило о том, что после слякотного межвременья настанет долгожданная весна и ясное теплое небо.
      Я любил пятницу. Последний учебный день перед долгожданными выходными, а сегодня ещё и встреча с любимой Нанной. Вчера вышел классный фантастический фильм про путешествие к звездам, моя девушка любит такую тематику, просто тащится по астрономии, знает все созвездия над головой, поэтому поход на эту картину был вне обсуждения. 
     Сегодня я решил приодеться получше, с утра порылся в своем хламье и выудил любимые синие джинсы под черные ботинки, стиль старперовский, но мне нравился, так я чувствовал себя чуть старше. Вроде уже стукнуло двадцать три, а по ощущениям застрял где-то совсем далеко. До сих пор удивляюсь как бывшие одноклассники, уже с семьями, со страниц социальных сетей красуются в свадебных нарядах и с детьми, а меня Нанна оттаскивает от очередного ларька, в котором я обнаруживаю игрушечный автомат из детства и восхищаюсь его эстетичностью. Не знаю, почему она меня терпит, настаивала, чтобы мы съехались, жили тоже как семья, у неё и квартира свободная есть, а я, если честно, боюсь. Привык, что маманя готовит мне чай, как захочу, кормит, стирает. На бате все остальное, а бездельнику студенту остается только учиться и отдыхать. А тут, получается, я сам должен стать как батя, думаю, что мне ещё рановато, нужно насладится моментом, пока дают, поэтому каждый раз приходится выдумывать  разного рода отговорки для любимой, не особо люблю перемены.
     Пары закончились сегодня поздно, в шесть, и до сеанса оставалось всего четыре часа. Девушка освобождалась в девять – утром училась и до вечера работала, а я после учебы бездельничал и поэтому имел свободное время, сегодня аж три часа, домой заезжать не было смысла, не успел бы, поэтому решил провести оставшееся время в кафе у метро за чашкой кофе. Нанна жила не далеко от института, а я на другом конце города. Исходя из понятий практичности, кино выбрали здесь, как и место встречи - у метро. Резон гоняться ко мне? 
     Подойдя к перекрестку, я на автомате  встал у края проезжей части, полностью погруженный в мысли, за бордюром раскинулось огромное коричневое зеркало лужи, поверхность которого беспокоила рябь от вездесущего ветра. Горел красный. Сложив руки крестом на груди и зарывшись носом в ворот свитера, почему-то вспомнил отца. Последнее время какой-то он счастливый приходил с работы, причем поздно приходил, бывало в час, в два ночи, а глаза аж светились наслаждением. Я этому радовался. Не часто мы с матерью заставали на его лице улыбку, после возвращения с войны он всегда был угрюм и немногословен, нельзя сказать, что он сильно изменился, просто что-то живое в нем исчезло, искра радости что ли. А тут, такой одухотворенный, странно. Вроде и расспрашивал в чем причина позитивного изменения, а он загадочно помолчит и ответит: «На работе все удается – люблю, когда все удается». Странный ответ, да и пофигу, самое главное счастлив, а причины можно и опустить, хотя матушка имела другой взгляд на эту ситуацию и не разделяла со мной оптимизма в отношении главы семьи, наоборот, стала раздражительной. Ох, этих женщин не поймешь.
     Из раздумий меня вывел рев автомобильного двигателя, по звуку, весьма мощного, но когда я понял что к чему, было уже поздно. Мерзавец на полной скорости пронесся прямо перед глазами, шиной разрезав коричневое зеркало пополам, и спустя секунду я почувствовал отвратительный холод от мокрой ткани, облегавшей тело.
— Ублюдок, твою мать, чтоб ты со столбом познакомился! – только и успел выкрикнуть я.
     Рядом со мной стояла женщина с двумя увесистыми сумками продуктов. Она, как и я, не ожидала подобного хамства со стороны автолюбителя, поэтому вскрикнув, обрызганная, отскочила назад. Сумки не выдержав толчка, порвались, и всё гастрономическое содержимое рассыпалось по тротуару.
     Охнув, она бросилась неуклюже подбирать продукты. Я никогда не отличался альтруистическими наклонностями и считал, что человек человеку волк, так как произойди какое дерьмо с тобой – никто не поможет, а почему должен помогать я, что, самый рыжий? Но посмотрев на эту хрупкую женщину и её лихорадочные попытки поскорее все собрать, в моё сердце кольнуло странное остриё. Игнорируя омерзительные ощущения от намокшей одежды, я сбросил с плеч рюкзак, присел и стал собирать в него запачканные продукты.
— Создатель, как же мне теперь все это донести…– раздосадовано произнесла женщина, собирая в кучку то, что не поместилось в рюкзак.
— Спасибо молодой человек! – оторвавшись от дела, она подняла взгляд фиалковых глаз прямо на меня,  лицо оказалось красивое и молодое, светлые брови сошлись на переносице, стерев рукавом грязь с лица, она выдохнула.
Все её добро, при огромном желании не влезло бы в мой портфель, а коли сказал «а» говори и «б». Это я к чему. Женщину бросать теперь нельзя, дело нужно довести до конца. Не особо-то я был инициативным парнем, но в нынешней ситуации почувствовал себя не пацаном, а настоящим мужчиной, ответственным за эту женщину, слова сами собой слетели с языка:
— Оставайтесь здесь, я быстренько сбегаю в магазин, возьму пару пакетов, не в руках же это все нести.
Женщина с лучезарной улыбкой кивнула и еще раз меня поблагодарила, а я рванулся в магазин при автозаправке в ста метрах от перекрестка. Её улыбка согрела моё озябшее от сырости и холода тело.
     Да уж, блин, лучшие синие джинсы… теперь я больше походил на бомжа и домой съездить переодеться до сеанса не успевал. Хорошенький спутник будет у Нанны на киносеанс, еще бы не заболеть. Водила – гнида, ох уж, если бы он остановился, я бы ему нос через затылок сделал!
     Под завуалированную ухмылку продавца, я купил две пары пакетов на всякий случай и рванулся обратно к товарищу по несчастью. Женщина стояла на обочине тротуара, ухватившись за плечи, слегка подтанцовывала. Она замерзала. Мне стало так её жалко, не знаю, как это объяснить, что-то в ней меня притягивало. Казалось, что она любимый питомец, который без хозяина умрет.
     Подскочив, я бодро переложил продукты по сумкам. Женщина потянулась, чтобы их взять, но я остановил её руку и произнес:
— Тяжелые, давайте помогу.
— Ой, я и так Вас заэксплуатировала, – она вновь неловко улыбнулась, – тем более у Вас же свои дела…
— Пустяки, дела подождут, – и себе на удивление, тоже улыбнулся в ответ.
— Спасибо огромное!
     Путь до дома женщины занял не более пятнадцати минут. Она рассказывала, что все это добро накупила ради любимого, решила удивить его сегодня вечером, испечь сложный сырный пирог с мясом и овощами.  А я про себя представлял, как может выглядеть её спутник, повезло мужику, жена то у него красавица. Спустившись вниз по улице, мы прошли через сквер и оказались перед бело-зеленой панельной двадцатиэтажкой, около третьего подъезда женщина остановилась и бодро произнесла:
— Вот, тут я живу.
    Кивнув в такт её словам, я приготовился передать пакеты, размышляя о том, что делать дальше, в промокших шмотках. Скорее всего, надо звонить Нанне и отменять поход в кино, она расстроится, но другого выхода не видел. Лучше испорченный вечер, чем такой вид, а потом и простуда.
— Могу я узнать Ваше имя? – улыбнулась женщина, а я, продолжая рассматривать разные варианты выхода из сложившийся ситуации, немного растерялся.
— Мое?
Она звонко засмеялась.
— Вы стесняетесь? Меня зовут Стелла.
— Ой. Нет, просто задумался, через несколько часов у меня встреча, домой не успеваю переодеться, не знаю, даже, что и делать, придется отменять… Мое имя Квин.
Немного обветренные узкие губки вновь расплылись в улыбке. Стелла неловко протянула руку на рукопожатие в знак знакомства. Я растерянно поставил одну из сумок на асфальт и ответил взаимностью.
— Квин, у меня к Вам предложение! Вы мне сегодня здорово помогли и должна же я чем-то отплатить в благодарность…
— Пустяки, – было отмахнулся я, но женщина перебив продолжила.
— Нет, позвольте закончить, у меня дома очень неплохая стиральная машинка с режимом быстрой сушки. Если у Вас есть час, я постираю вашу одежду, высушу и поглажу. Что скажете, не придется и встречу отменять? Услуга за услугу, – кивнула она.
    Меня это предложение смутило, если честно. Как-то неловко стало, но с другой стороны – это шанс не омрачать вечер Нанне, я заказал дорогущие билеты в «VIP» сектор, было бы обидно, если они пропадут. Можно и завтра сходить, но это будет уже не то. Исчезнет та особенная атмосфера, наполнявшая не только мое сердце, но уверен, её тоже, ну, вы меня понимаете. Такой вечер нельзя пропустить. Наступив себе на горло, я решился.
— Хорошо. Принимается!
    Поднявшись вместе на шестой этаж, Стелла неловко отперла входную дверь и пропустила меня вперед. Вступив за порог, я сразу постарался оценить обстановку. Впереди, за открытой и аккуратной деревянной дверью показалась небольшая кухонька, на обеденном столе идеальный порядок. Планировка таких квартир мне была известна, Нанна жила в подобной, только зеркально-развернутой. Тесная трешка, одна из комнат которой проходная.
— Разувайтесь, пакеты поставьте около двери, вон, под вешалкой тапочки, – повернув ключ, женщина указала пальцем на полку с обувью в углу.
     Вот чего я не любил, так это разуваться в чужих домах, комплекс что ли, казалось, у меня всегда пахнут ноги, хотя намывал я их и утром, и вечером, каждый день менял чистые носки. В чужом доме не ты хозяин. С неохотой разувшись, надел тапки, поставил сумки и снял загвазданную куртку. Женщина, сбросив с миниатюрных плеч стеганое пальто, приблизилась ко мне и аккуратно повесила его на крючок рядом, в ноздри ударил резких запах духов, такими обычно бабки душатся, а посмотрев на Стеллу в жизни не подумаешь, что она вообще женщина – настоящая, немного полноватая девушка! Однако, возрастная складочка в уголке губ и пристальный взгляд говорил о том, что «девушка» имеет за плечами не малый жизненный опыт и как минимум три десятка лет. 
— Раздевайтесь! – с улыбкой заявила она, – сейчас я принесу сменные вещи пока ваши будут стираться, – Стелла скрылась в глубине квартиры, а я неловко прошел к ванной и сложив крестом руки на груди принялся ждать. Вскоре она вернулась, держа в руках полотенце, сложенные темно-синие штаны и белую футболку, я сразу заметил, что одежда, по меньшей мере, на три размера больше моего.
— Вот, это моего покойного мужа, уж извините, возможно, будут велики, – щеки её залила краска, а черты лица немного исказились. 
У меня имелся потрясающий талант, нельзя сказать, что я им гордился, больше ненавидел… талант задавать тупые вопросы.
— Покойного?
— Да, он погиб в Честии, десять лет назад.
— Извините.
— Все нормально, все люди умирают, рано или поздно, – голос её запнулся, с секунду она помолчала, а далее уже бодро передала одежду и проговорила:
— Примите душ, а я пока разогрею вам покушать, суп с мясом, любите?
Я пытался протестовать, ссылаясь на сытость, но Стелла перебив, заявила:
— Нет, вы мой гость, а главное добрый человек, я обязана вас накормить!
Я улыбнулся и кивнул.
    Ванна оказалась небольшой, отделанная голубым кафелем. На полке под зеркалом, помимо женских предметов туалета, имелись и мужские: пена для бритья, станок и бальзам- все это скорее всего принадлежало её любимому, как она выразилась. Не мешкая, я быстро принял душ, смыл противную грязь с лица и, переодевшись в чистые вещи, покинул ванную.
    На кухне меня встретила Стелла с улыбкой на лице и блеском в ясных фиалковых глазах, такого оттенка я еще не встречал в жизни. 
— С легким паром Вас, Квин! Кушайте, а я пойду, загружу ваши вещи и сама ополоснусь, – кивнув в сторону стола, она резво покинула обеденную.
     В тарелке меня дожидался наваристый суп с маленькими кусочками мяса, рядом стояла тара с салатом и кружка источающего пар чая. Ненавижу салаты, что-что, а овощи точно не для меня, но меньше всего сейчас, хотелось оскорбить эту прекрасную женщину. Сев за стол, я принялся трапезничать, в мыслях удивляясь, что человек человеку не всегда то и волк. Вон оно как может сложиться, абсолютно незнакомые люди, чуждые друг другу, ведут себя как семья и что самое потрясающее, Стелла мне доверяет и не боится. Вместо меня, мог оказаться какой-нибудь душевнобольной урод, насильник или маньяк… они же тоже, блин, «люди». Спокойно помог бы ей также как и я, а потом, чего доброго и... Левого человека приводить в квартиру, пусть он даже сделал доброе дело…хм, я бы точно на такое не пошел, окажись на её месте.
      Суп выдался невероятным, видит создатель, я в жизни ничего вкуснее не ел, с таким талантами нужно работать шеф-поваром. Было пару раз, батя водил нас с матушкой в ресторан, там, на горячее подавали суп-рассольник, тоже мясной, но по сравнению с данным блюдом – он просто бедная похлебка, хотя тогда, показался очень вкусным. Блин, ну и повезло же её мужику, Стелла – просто золото.
     Когда она вернулась, я уже умял за две щеки салат и обжигая небо, потягивал чай. Хозяйка улыбнулась, с трудом расчесывая светлую  копну волос:
— Ну как, не очень противная похлебка?
— Признаться честно, в жизни ничего вкуснее не ел, без лести, потрясающе готовите, вы часом не шеф-повар?
Женщина залилась звонким смехом. Какая же она все-таки милая.
— О нет, я паспортистка, работаю в паспортном столе.
— Вы явно промахнулись с профессией, – улыбнулся я в ответ и покачал головой.
— Пожалуй. Я загрузила ваши вещи в машинку, через час все будет чистым, у вас во сколько встреча?
— В девять.
— Вот, отлично, мой спутник тоже обещал придти к девяти, так что не беспокойтесь, никуда не опоздаете, и я все успею, пирог как раз полтора часа готовится, если хотите, можете телевизор включить, время скоротать, – Стелла сказала это с такой интонацией, словно телик, как собеседник, мог оказаться куда лучше, чем она.
— Нет уж, благодарю, не перевариваю я этот зомбоящик, кроме гадости и пессимизма в нем ничего не найдешь, а вот батя уж очень любит всякие полит программы посмотреть,  пообсуждать, как будто они имеют какой-то вес, могут что либо изменить…
— Не расстраивайтесь, мой спутник такой же, ни одного выпуска «Говорим и обсуждаем» не пропустит, – задорно произнесла хозяйка, принимаясь раскатывать тесто для пирога.
— Во-во, раньше он таким не был, а как с войны вернулся, словно другой человек, и политика стала интересовать, по большей части в негативном спектре, обвиняет вокруг всех и вся, – я грустно ухмыльнулся.
— Да, Квин, такое мировоззрение и такие настроения присущи многим вернувшимся… мой тоже не далеко ушел, иногда кажется, что его волнует больше политика, чем я, – в голосе женщины проскользнула нотка обиды, быстро опомнившись, она произнесла, – ой, извините, что-то не туда меня понесло…
— Все нормально, – солидарно поддержал  я, пригубив ароматного чая. 
    Да уж, нет теперь в нашем Раеооне такой семьи, которую не затронула война, везде кто-нибудь, да воевал, у моей Нанночки вообще и отец и мать. Благо, оба вернулись.
    Женщина с минуту молчала. Я ощущал, она хочет что-то сказать, поделиться сокровенным. Мне, почему-то, показалось, у неё вообще не очень много людей, с кем бы можно поговорить по душам, высказаться о наболевшем. По её мнению, я мог стать тем, кому она доверилась бы, без страха и опасений могла побеседовать на любые темы. Или мне только так  казалось? Вообще я не мастак разбираться в чужих чувствах, намеках и скрытых знаках. Даже моя Нанна, первая со мной познакомилась, после того как поняла что я полный пенёк не умеющий распознавать намеки.
— Моего первого мужа звали Цаман, он прошел почти всю войну, не дожил до победы всего три месяца, погиб в Честии на двадцать шестом году еще начинающийся жизни, а три месяца назад познакомилась со спутником, – Стелла улыбнулась, – который сегодня должен придти. Он подвез меня до дома после работы. Вот как-то все закрутилось, у него своя семья, мы видимся с ним по вечерам, иногда по выходным, он все хочет остаться со мной, но не решается уйти из семьи… Как вы считаете, Квин, я злая стерва разлучница? – в её голосе я отчетливо уловил нотки стыда и неловкости, думаю, не многие решились бы задавать столь личные вопросы первому встречному, ну а меня он загнал в ступор. 
    Мысли в голове роились, словно взбешенные пчелы в улье. Я никогда не брался судить поступки людей намного старше меня, в нашей жизни не все так просто, как хотелось бы, да и сам с точностью не скажешь, как поступил бы на месте того или иного человека. Измена – это дело не хорошее, как однажды обмолвился наш трудовик: «Кто способен предать женщину, тот предаст и Родину». Так что виноват, по большей части, её спутничек, а не она. Да и вообще, не укладывалось в голове, как такие чудесные создания, как Стелла могут быть априори плохими. Ну, вот и ответ созрел в моей голове, в то время как женщина, молча пропустила через терку сыр и со знанием дела принялась шинковать кусок мяса, про себя, скорее всего, сожалея о заданном вопросе.
— Я не думаю, что Вы злая стерва-разлучница, Стелла, мне кажется вы очень добрый и отзывчивый человек в тоже время одинокий и несчастный, в жизни которого появился светлый луч, в качестве вашего нового спутника, не вижу в этом ничего зазорного, – я решил не лицемерить, сказал, как думаю, если она раскрылась передо мной, то было бы скотством отмахнуться простым «нет, не считаю» или « не знаю».
     Женщина замерла, прекратив нарезать кусок свинины, рука с ножом немного затряслась, а у меня в голове пронеслось, не сболтнул ли чего лишнего.
     Развернувшись ко мне, она вновь улыбнулась своей особенной и доброй улыбкой, глаза лазуритового оттенка заблестели от наполнявших их слез. Я вскочил обеспокоенный. Блин, точно ляпнул что-то не подумав… А она нежно произнесла, смахнув рукавам рубашки накатившие капельки с покрасневших щек.
— Нет! Сидите. Все хорошо, простите, просто…не знаю, что на меня нашло, Квин, у вас есть девушка?
— Да, – растерянно ответил я.
— Вот кто, действительно, счастливый человек, – еще раз улыбнувшись, Стелла продолжила создание пирога.
     За беседой пролетел час, так быстро, что казалось, прошло всего несколько минут. Вещи успели постираться и высохнуть, дело за малым, хозяйка их погладит и можно выдвигаться на встречу с Нанной.
    Стрелка часов показывала семь тридцать, когда в дверь раздался протяжный звонок, ознаменовывая начало той гротескной хрени, которая займет почетное место в моей памяти на всю оставшуюся жизнь. Но это чуть позже, а тем временем, лицо женщины изменилось, она подбежала к входной двери и заглянула в глазок. Вновь впала в ступор, уставилась на меня, я растерялся от столь странной реакции. Далее она громко произнесла: «Сейчас, дорогой, ключи потеряла, одну секунду», подбежав ко мне, схватила под руку и в настойчивой форме потащила в комнату, попутно захватывая все мои вещи.
— Слушай, Квин, это мой спутник, сегодня, он раньше обычного, не знаю, почему… он немного ревнивый, я боюсь, он все неправильно поймет…
— Поймет что? – продолжая прибывать в легком шоке, я вновь активировал свой особенный талант.
— Все что угодно, – опасливым шепотом продолжала Стелла и открыв створку шкафа, впихнула меня внутрь, как в тех глупых анекдотах про мужа и любовника, – умоляю, Квин, посиди тихо минут пять, я его отвлеку и выведу тебя, хорошо? – не дождавшись ответа с моей стороны, закрыла дверцу погрузив меня во мрак. Послышался хлопок комнатной двери.
     Таким дураком я еще никогда себя не чувствовал, присутствовало ощущение, что я действительно в чем-то виновен, бред, не иначе. Что же за спутник у неё такой, неуравновешенный психопат готовый оторвать голову любому кто только приблизится к его любимой? И тут меня прошиб озноб, засосало под ложечкой, а ноги налились свинцом. А что, если он действительно ревнивый отморозок, найдет меня тут и отмудохает как следует за просто так, вот это представление будет, лучше уж в грязных шмотках встретится с Нанной, чем со сломанными ребрами и черепом. Было дело, дрался в школе, кровинушку из носа не раз пускали, но взрослого мужика-ветерана я навряд ли одолею, это факт. И все-таки, почему я, добропорядочный студент-альтруист, прячусь в шкафу как крыса, словно действительно сотворил что-то отвратительное. Анекдот, твою мать! Тем не менее, идти объясняться с её спутником я не хотел, точнее, просто боялся, не даром же она запихнула меня в этот душный и тесный шкаф, от греха подальше.
     Не знаю, сколько я проторчал в этой коробке, но вскоре услышал звук отворившейся двери. Сердце сжалось.  Спустя мгновение раскрылись двери шкафа, взорвав во мне бомбу адреналина, но вместо ревнивого душегуба передо мной возникла обеспокоенная Стелла, по её испуганному лицу понял, что она испытывает те же чувства, что и я, только умноженные, как минимум на пять. Без предисловий, всунула постиранные вещи мне в руки и опасливо оглянувшись, произнесла:
— Квин, мне так стыдно, прости меня, переодевайся быстрее, я тебя выведу.
Что ни говори, даже в армии я так быстро не одевался, прямо дешевый шпионский сериал, только вместо своих и врагов – я и разгневанный любовник, а Стелла – агент сопротивления, отважно спасающая горе-разведчика. Надо будет эту байку бате рассказать, ох уж он посмеется, сам же в разведке отвоевал. Тем временем кровь в висках стучала, как сотни молоточков по наковальне, полностью одевшись я неуверенно кивнул, а женщина, заглянув в коридор через приоткрытую дверь, поманила меня рукой, приложив палец к губам. Вести себя тихо в моих же интересах. 
    Тихо пробираясь через темный коридор к выходу, я представил, как откроется сейчас кухонная дверь, появится здоровенный лоб, схватит меня за горло и начнет душить. Стелла будет на него кидаться, кричать, мол «не надо, ты все не правильно понял!», а он отпихнет её со словами: «Потаскуха! На молодняк потянуло!» и размозжит мне котелок, обычному добродушному светловолосому студентику за совершенное добро, тогда уж точно смогу ответить на вопрос – «легко ли умирать молодым». Кому расскажи этот бред – не поверят, правильно батя говорил: « Не делай добра, не получишь и зла». Жизненный урок, который станет последним в жизни, если он надумает сгонять в туалет или достать из куртки бумажник. С другой стороны, я хотел бы сейчас плюнуть на все это, зайти на кухню и как честный человек, поздороваться с ним, за мной правда же, я ни в чем не виноват, за что ему меня калечить! Ком подскочил к горлу. За дверью слышался лязг ложки о тарелку приправленный громкими дебатами двух политиканов доносившихся из телевизора.
     И вот, женщина, тихо довела меня до двери, нервно улыбнувшись, поблагодарила и извинилась за этот спектакль, но какой получился бы рассказ, если бы я тогда так просто покинул квартиру…
    В кармане куртки, на все помещение зазвонил телефон. С чувством юмора у меня всегда не лады были, на звонок от девушки я поставил классную песню про Гей-кафе, так вот, сейчас звонила именно она. С горящими от стыда щеками я замер прямо около входа, ровно, как и Стелла. Это был конец. Да, тогда нужно было бежать, не оглядываясь, но я встал как вкопанный, не в силах даже пошевелиться.
    Дверь кухни медленно раскрылась и суровый мужской голос, в котором читалось веселье, произнес:
— Стели, что это ты там за похабщину слушаешь?
    В дверях возник здоровый мужик, в черных брюках и белой расстегнутой у горла сорочке. Наши взгляды встретились, и я застыл от ужаса. Все это походило на глупый кошмарный сон.
— Эй, ты что тут делаешь? – с вызовом воскликнул мужчина.
— А ты что тут делаешь, батя?!
    Повисла гробовая тишина, ошарашены были все, Стелла в особенности. На втором плане политиканы продолжали спорить о трагически погибшем недавно в Арании корреспонденте, а мы втроем обменивались очумелыми взглядами.
    Не сказать, что мир внутри меня рухнул, в таких случаях обычно устраивают истерики, проклинают всё и вся, кидаются обвинениями, но во мне тогда этого не возникло, стало жутко обидно за мать и за…да, за Стеллу. Я не почувствовал к ней ненависти или обиды. По её лицу стало понятно, что она ни о чем и не догадывалась, сама прибывала в глубоком шоке и опасения я её понял. Наш батя сыскал славу страшного собственника, в кафе или в театре, если кто-нибудь просто приближался ко мне или матери, он напрягался как пружина, готовая разогнуться прямо в челюсть подозреваемому, было пару случаев, когда все заканчивалось именно так, как я сам об этот не догадался…
— Ты что, щенок, следишь за мной, как ты тут вообще оказался? – с холодом в голосе спросил отец.
— Много чести. Она тебе все объяснит, – я небрежно кивнул в сторону женщины, а дальше развернулся и покинул квартиру, не сказав более ни слова. Мне понадобилось очень много сил, чтобы дойти до выхода из подъезда, никто за мной не кинулся, не кричал и не умолял. В голове я пытался сложить мозаику всего этого, тщетно, детальки, как песок сквозь пальцы, ускользали в небытие.
    Я уже и не помню, как дошел до метро, почему то в руках у меня оказалась бутылка водки, от которой всегда наизнанку выворачивало. Помню обеспокоенную Нанну, встретившую меня и помню слёзы, свои слезы катившиеся по щекам. В тот вечер мы не пошли в кино, а сели на лавочке в сквере, она меня обняла и так, молча, мы провели романтический вечер. Она не донимала вопросами, просто молча, сидела рядом, а я был ей благодарен за это.
    Не знай я Стеллу, возненавидел бы, думая, что мерзкая стерва-разлучница, рушившая нашу семью. Но видит Создатель, мне показалось, что за несколько часов я узнал её лучше, чем многих людей, разгадывая тех годами. «Рассказать матушке?»- пронеслось в голове. Нет, это не мое право, но если так сложилось, он должен выбрать… вот значит в чем причина его счастливости, на работе, мать твою, все удается, перерабатывает… С другой стороны, будь я на его месте…нет, не знаю как бы поступил, не знаю, я ничего не знаю.
     Следующую неделю прожил у девушки, предупредил маму, что я в порядке и не стоит переживать. Все встало на круги своя: учеба, дом, дом учеба. Но из головы не выходил тот день, словно он изменил меня, убил в душе пацана. Отец не звонил, я ему тоже.
    В воскресенье вернулся домой, к родителям, мать обрадовалась, приготовила нам с батей на ужин запеченную пшенную кашу и словно не замечала тусклые и холодные маски на наших лицах или не хотела замечать.
    В понедельник утром, мы всей семьёй на завтрак собрались за столом, мама разложила по тарелкам желтые куски омлета, отец молча наливал бодрящий темный напиток в кофе-машинке. Он уходил позже на работу, чем матушка, последним квартиру запирал я.  
    Улыбнувшись, жена поцеловала мужа а мать сына, поправила на голове синий берет и покинула дом, оставив нас с отцом наедине.
    Батя сидел, облокотив локти на стол, потягивая кофе и сверля меня взглядом. Где-то в глубине темно-серых глаз я уловил нотки страха, странно, ни разу не видел отца в страхе, мне всегда казалось, он просто не знает значение этого слова.
— Скажешь матери? – коротко спросил он.
— Я – нет, а ты – да, если, конечно, в тебе осталась капля чести.
— Следи за языком, щенок! – гаркнул отец.
А я спокойным голосом, сделав глоток чая, продолжил:
— По-твоему, человек живущий на две семьи и изменяющей жене может считаться человеком чести, мужиком?
    Отец перевалился через стол, чтобы хорошенько мне вдарить за такие слова, но я не дрогнул, даже не зажмурился, продолжая смотреть ему в глаза, прямо перед лицом кулак остановился. Вернувшись на место, тяжело дыша, отчаянно произнес:
— Ты слишком маленький и глупый, чтобы все это понять.
— С кое-чем нам повезло в этой жизни, батя, со вторыми половинками. Мне кажется, я с Нанной проживу до конца своих дней, я её так люблю, она понимает меня с полуслова, с ней я счастлив. Если ты со Стеллой счастлив также, я пойму, она хорошая женщина, бывает так, что разлюбил и все, я тебя не осуждаю, но найди мужество расставить все точки над «и». Ты же войну прошел, неужели это так сложно…не сможешь ты, смогу я.
— Слова мужчины, – холодно кивнул головой отец, встал из-за стола и покинул кухню, а я еле мог успокоить трясущиеся руки.
     Это утро первого рабочего дня изменило меня и отца. Он не смог остаться с нами, выбрав Стеллу. Уверен, данное решение далось ему с трудом, тем не менее, он нашел в себе силы расставить все точки над «и». Понял ли я его – определенно да, смог ли принять это решение – нет. В глубине души я надеялся, что батя не станет рушить семью, разбивать сердце матери, что Стелла окажется лишь временной слабостью и все встанет на круги своя. Но во мне кипела обида за его ложь. Я принял сторону матушки, которая больше не захотела знать своего мужа. Она разорвала с ним все отношения, ровно, как и я.
     Я всегда думал, что мужчиной становишься, когда познаешь женщину. Это не так, после первой близости с Нанной я не стал чувствовать себя как-то по-иному в плане мировоззрения. Может, если ты отслужил в армии - ты мужик, сложившийся человек…тоже нет, я отслужил и взгляд на вещи не поменялся. Возраст? И тут промашка, оказывается, можно быть сорокалетним пацаном. Мне кажется, батя в тот день почувствовал себя именно таким. Быть мужчиной – это способность принимать тяжелые решения, какими бы судьбоносными те не были, не прятаться от них, а со всей готовностью брать ответственность, что и сделал в тот день мой отец.
     Много лет спустя, когда уже сам стал главой семьи, в моей квартире раздался телефонный звонок, после которого я решил обернуться назад, посмотреть в прошлое. Мой старик не был самым лучшим отцом на планете, но и худшим его не назовешь, благодаря ему, я получил КМСа по плаванию, научился водить машину, жить по совести и держать данное слово. Он вкладывал в меня правильные мысли и принципы, сделал слишком много, чтобы один поступок все перечеркнул. Всему свое время и время осмысления настало слишком поздно.
    Поднявшись с супругой на шестой этаж, я позвонил в дверь, Нанночка схватила крепче мою руку. Спустя несколько минут раздался скрежет отпираемого замка, и перед нами предстала все та же светловолосая женщина, морщин на её прекрасном лице стало больше, но глаза святились прежней ясностью и добротой. Поздоровавшись, я спросил, где батя, а она лишь грустно улыбнулась и пригласила попить чаю, далее мы все вместе направились на северо-восток города. Войдя на обширную территорию, Стелла провела нас к скромному холмику из камней с гранитной плитой в изголовье. 
    Как жаль, что действительно ценить людей мы начинаем лишь тогда, когда они покидают нас навсегда. Я мог сотни раз обижаться на своего старика, мог его ненавидеть, но знал: он со мной, он жив, он где-то там…а теперь он тут, Создатель, я даже не успел с ним попрощаться, я больше не увижу его, не смогу отмочить какую-нибудь дерзость, поругаться, его больше нет. Я его бросил, за всё, добро, что он сделал для меня, я просто его бросил… 
    Положив руку на плиту, по щекам моим заструились слезы, я почувствовал, как две родные ладони, ладони Нанны и Стеллы легли мне на плечи, создатель, я их не брошу, не повторю ошибки!
— Прости меня, батя… как же мне тебя не хватает…