Служанка

Служанка

Кухня – это самое большое помещение на первом этаже. Здесь не только готовят еду, но и хранят запасы. Вдоль стены выстроились тяжёлые дубовые шкафы с огромными висячими замками. Ключи у хозяйки. Она их никому не доверяет, даже Даберу, который работает у неё поваром. Всё, что нужно на следующий день, Дабер складывает в отдельный шкаф в присутствии Хозяйки.

Руна проводит на кухне половину дня: моет, убирает, приносит, уносит, перебирает… Дабер относится к ней без неприязни. Хозяйка постоянно кричит:

– Руна, стерва, ты что пялишься на Дабера? Больше делать нечего?

– Руна, зараза, ты почему мало дров принесла? Рассчитываешь, что плита без дров гореть будет?

– Руна, паршивка, где ты крутишься? Лестница в кабинет Лауфера грязна, словно её месяц не мыли!

Лауфер – это хозяин, а лестницу Руна моет несколько раз на день. После обеда хозяин возвращается со службы и принимает больных в своём кабинете на втором этаже. Пациент прошёл – оставил следы. Нужно немедленно протереть, иначе Лауфер будет ругаться. Только он ругается не так, как хозяйка – потише и без колючих слов. И никогда не бьёт.

Хозяйка любит бить. Чем под руку подвернётся. Если веником, то это не очень больно. Хуже, если бельевой верёвкой. Однажды Руна развешивала во дворе стирку и нечаянно уронила сорочку хозяина. Та чуть-чуть запачкалась, и Руна бы быстро её отстирала, но хозяйка увидела. Подлетела, как коршун, и давай верёвкой по рукам стегать:

– Специально, мерзавка, добро портишь?! Эта сорочка дороже тебя стоит!

Правая рука потом опухла и болела несколько дней. Даже хозяин вечером выговаривал супруге:

– Надо наказать – накажи, зачем же калечить? Нам от калеки в доме проку мало будет. Продавать же калеку – себе в убыток.

Он говорил это тихо, но Руна слышала. Слух у неё острый, ничего не утаишь.

А ещё посылают её в подвале овощи перебирать.

– Ты, дура, запомни: гниль – это заразная болезнь. Если не выбросить вовремя гнилой редис или морковку – от них гниль дальше пойдёт. Что тогда жрать будешь?

Работа в подвале считается самой грязной. Никого, кроме Руны, туда не посылают. А Руна и не против. Тихо, никто не мешает. Не подгоняют, не комментируют каждое её движение. Можно с лампой уйти в дальний конец подвала и даже отдохнуть там. Хозяйке нравится, когда Руна сама, без команды, в подвал спускается:

– Дура дурой, а про жратву думает, – довольно говорит Хозяйка.

Иногда Руну посылают со двора по делам: кому-либо записочку или корзинку с подношениями передать, на рынок или в магазин – купить то, чего в доме не оказалось. Тогда она надевает свое единственное порядочное платье и идёт.

Больше всего ей нравится относить подношения или записки. Те, кто получают эти послания, часто дают ей какие-либо гостинцы. Когда пряник, когда конфету. А бывает, и монетку. В подвале у Руны тайник оборудован – там, в красном мешочке, уже десяток монет.

Спит Руна в маленькой комнатке около кухни. Когда-то это был большой чулан. Но потом его разделили деревянной перегородкой на две части: одна большая – для швабр и тряпок, а вторая поменьше – для Руны. Эта комнатка представляется ей почти хоромами: своя кровать, тумбочка с выдвижными ящиками. А на вбитых в стену крючках висит её одежда: платье для выхода в город да пальто, переделанное из крылатки младшего сына хозяев. Хотели сначала выбросить – уж больно заношено, а потом пожалели. Руна вместе с приходящей служанкой Стикой за несколько вечеров подогнали крылатку по фигуре девочки и подремонтировали. Получилось очень хорошо – ни за что не догадаешься, что это из мальчикового пальто.

В её комнатке двери нет, от посторонних глаз её мизерное королевство закрывает старая штора. Хозяйка дверь не разрешила:

– Закроется там и будет делать вид, что глухая – не дозовёшься!

Её могут позвать в любое время, даже ночью. Поэтому она не раздевается перед сном – только сбрасывает полагающийся прислуге фартук да чюлы с ног.

Руне даже нравится, что в её комнатке нет двери. Слух у неё отменный – слышит всё, что в доме говорят. Только виду не подаёт.

– Зачем ты привела тонгу в дом? – не раз спрашивал у Хозяйки Меримар, её брат. – Тонги строптивы и злопамятны, обид не прощают. Купила бы прислугу из наших. Милое дело! На той, кого ты в дом привела, не экономят. Продай её на фабрику, пока не поздно.

– У меня не забалуешь! – гордо говорила хозяйка. – Я у неё из головы всю дурь выбью! Она тут всего год, а уже как шёлковая. Я её за каждую ерунду секу. Но я в людях толк знаю! Сказала: будешь послушной – через три года в гувернантки отдам, семь лет в гувернантках на откупе – и вольную дам. Вот так. Она ради вольной передо мной на цыпочка ходить будет. Такие только кнут и пряник понимают.

«Это тебе шёлковая петля будет» – думает Руна. Но мысль эта запрятана так глубоко, что никто докопаться не сумеет. Даже если её забьют до смерти.

Руна помнит наставления отца. «Мир делится на друзей и врагов. Третьего не дано. Друзьям помогай, друзей защищай. Врагов убивай. Всюду, где только можешь. Но помни, что раз ты женщина, тем более что пока ещё маленькая, то твоя сила – в хитрости. Не лезь на рожон. Обойди, обхитри, притворись, усыпи их бдительность, заставь поверить в твою безобидность. Выбери час, когда они не ждут. Действуй без оглядки. Не жалей никого».