Служебный нероман

Служебный нероман

Служебный нероман

Мы работали в разных зданиях одного предприятия. У каждого было своё направление работы, поэтому пересекались редко. Да и интереса особого не было – у них скопился амбициозный молодняк, у нас народ постарше, умудрённый опытом непредсказуемой экономики. Для меня молодёжный отдел был не то чтобы на одно лицо, но кто есть кто, узнавать надобности не было.

И только когда случился очередной корпоратив на нашей территории, я его увидела. Он наверняка попадался мне и раньше, но есть такие люди, которые в повседневной жизни и в обычном состоянии держатся скромно и незаметно. Предпочитают стушеваться, как это определял Достоевский. Но ситуация была неповседневная, настроение приподнятое, и молодые кадры от фуршета перешли к танцам. Когда я увидела, как он танцует и как гармонично, легко и уверенно вписывается в дружеский круг его слишком высокое и худое, а потому как бы обречённое быть нескладным и неуклюжим тело, моё впечатление можно было бы выразить восторженным «Ух ты!». Ещё было лёгкое сожаление, что у меня в жизни никогда не случилось утончённого и сводящего с ума романа с подобным милым, обаятельным и интересным парнем. Но я прекрасно отдавала себе отчёт, что не заслужила даже мимолётного взгляда и внимания – неухоженная стареющая женщина в добротном костюме землистых тонов – весьма респектабельно, но совершенно не к лицу.

А потом, спустя время, он увидел меня. Уже и не помню, что за сезон стоял. Но было не холодно, на мне было что-то джинсовое, и мы с коллегой стояли на улице и препирались с мужчинами из нашего офиса. Не то чтобы флирт, а так – дружеские шуточки, которые со стороны можно было принять за заигрывания. Он проходил по территории из офиса в офис и остановился у забора, внимательно наблюдая за нашей беседой. И я краем любопытного глаза заметила это и вновь сказала себе «Ух ты!» Думаю, что сработал мужской стадный инстинкт – если женщина интересна сильному полу, то стоит обратить на неё внимание.

И он обратил.

Мы так и остались на уровне едва знакомых сотрудников, которые видятся случайно и ограничиваются вежливым приветствием. Но порой, когда он изредка заходил в наше здание по своим делам, а потом уходил без лишних слов, я, взглянув в зеркало, ловила его взгляд, брошенный в окно, и это приносило радость и вдохновение, которых так не хватает в однообразной жизни заваленного работой офисного планктона.

И я тоже, что греха таить, испытывала немалый душевный подъём, когда приходилось совсем не часто посещать другое здание и подниматься в большую комнату, где в отдалённом уголке за компьютером сидел он. Говорят, что между людьми может существовать химия, в нашем случае речь шла скорее о физике. У меня порой возникала иллюзия, что нас бросало навстречу друг другу, хотя я честно держала дистанцию, а он оставался погружённым в работу на своём месте. И лишь изредка находил невинный повод, чтобы оказаться поближе. При этом мы играли полную незаинтересованность и равнодушие, словно талантливые актёры или заправские разведчики.

Однако я вряд ли обманывала себя, догадываясь, что некоторые его действия были рассчитаны на привлечение внимания. Новый модный плащ, в котором можно эффектно проплыть мимо моего рабочего места. Только что купленный дорогой автомобиль, будто случайно заехавший на смежную территорию и вызвавший восхищение наших сотрудников. Я понимала, что это часть его жизни, демонстрация достаточно высокого статуса. А он вряд ли осознавал, что меня не интересует раковина и содержащийся в ней жемчуг. Меня восхищал и волновал только сам живой организм, неведомый, но непреодолимо влекущий. Он притягивал, очаровывал, настраивал на романтическую волну. И не пытался нарушать границ, прекрасно осознавая, что мы не пара.

Лишь на одном из предпраздничных корпоративов, когда мы на короткое мгновение оказались одни в полутёмном коридоре, он решился задать вопрос: «Вы замужем?» А я не решилась сказать, что нет. Просто потому, что никогда не была одинокой и не была мужчиной, считающим себя свободным независимо от статуса. На считанных праздниках, где мы были вместе, он так и не пригласил меня на танец, а я уж тем более не решилась. За долгие годы он трижды подвозил меня. В этих коротких поездках мы не были слишком молчаливы и застенчивы, вели обычный диалог о работе и жизни, но фоном витала грусть.

И лишь в тревожные дни, когда предприятие меняло дислокацию и массово сокращало персонал, он зашёл в нашу опустевшую комнату, сразу заполнив пространство собой. Его речь была взволнованной и горячей. «Вы только не уходите, вы такая хорошая», - попросил он, будто что-то зависело от меня.

Мы оба остались. И даже работаем в одном здании. Но видимся так же редко, как прежде. Прошедшее десятилетие не сблизило нас ни на шаг, но и не сделало чужими. Услышать голос, обменяться взглядами – это не так уж и мало. Порой он показывает свой темперамент, словом или непроизвольным жестом выражая досаду. Ничего удивительного – чудаковатая дамочка с её независимостью и умением держать дистанцию может раздражать и злить. Однако гораздо чаще я ощущаю неугасающий интерес и доброе тепло.

Иногда мне кажется, что мы очень похожи. Я смотрю в его глаза, как в зеркало, и любуюсь. Теперь я понимаю, что выражение «свет моих очей» означает не только искреннее восхищение и привязанность к другому человеку, но и источник сияния женских глаз. Меня по-настоящему оценили, и теперь я знаю себе цену. Остаётся лишь вспомнить Тютчева с его проникновенными строками: «Помедли, помедли, вечерний день, Продлись, продлись, очарованье».

Наш роман не написан - ни плана, ни заглавия у него нет. А в качестве эпилога пусть будут поэтические строки с отсылом в вечность и бесконечность: