Смена

Смена

            - Что ж вы за роботы-то такие? – Глеб Палыч еще раз ткнул пальцем в потухший сенсор открывания двери. Дверь снова не шелохнулась

            Ни на что не надеясь механик-наладчик второй категории постучал в дверь, подтолкнул ее плечом. Он знал, что это бесполезно. Дверь отъезжала в сторону, а не открывалась нараспашку. К тому же это была его работа следить за оборудованием станции, и кому, как не ему было понятно, что потухший сенсор означает, что дверь не откроется, пока не починишь ее управляемый модуль, который находится снаружи.

            До конца смены оставалось еще две недели. Глеб Палыч окинул взглядом свою небольшую каюту. Что здесь могло помочь ему продержаться этот срок? Из всего, что можно было съесть, были только цветы в вазе и рыбка в аквариуме. Отличный набор для продолжительной вахты. О жажде можно было забыть. Рыбку можно было разделить на четырнадцать частей лазерным скальпелем. Получалось по грамму органики в сутки.

Глеб Палыч сполз по стене на пол и зарыдал. Почему это случилось именно с ним, и почему сейчас, а не ближе к концу смены? Как ведь все хорошо начиналось. С какой радостью он покинул свой дом, оттарабанив целый месяц заключения с «любимой» супругой, изводившей его своими упреками и вечными желаниями сделать из мужа идеального мужчину. Такси, он ждал как посланника бога, которое должно было увезти его в космопорт, а оттуда на месяц в места райской тишины и спокойствия.

Очевидно, он слишком много радовался и вселенная уравняла ее избыток такой досадной проблемой. По коридору, за дверью, раздался звук работающего моторчика и тихого шуршания резиновых колес. Звук замер, как показалось Глебу Палычу, напротив двери.

- Эй, как тебя там, Два-аш-дабл ю, открой дверь! Я знаю, что ты там, открой немедленно?

Глеб Палыч заколотил кулаками в дверь, не чувствуя боли. Целую минуту он бил в исступлении. Наконец, он остановился, тяжело дыша. За дверью было тихо.

- Сволочь! – Ругнулся он, восстанавливая дыхание.

На самом деле помимо злости на бестолкового робота, Глеба Палыча мучила совесть. Два дня назад он смазал резиновые колесики отдыхающего робота силиконовой смазкой. Когда робот включился, ничего не подозревающий искусственный интеллект пустил его по привычному маршруту. Но вместо этого робот принялся выписывать пируэты и па по всем коридорам станции. Для Глеба Палыча это был один из самых лучших дней. Так он не смеялся много лет. Робота заносило на каждом повороте, он ударялся о стены, вертелся на одном месте, как профессиональный балерун, пока вся смазка не стерлась о гладкий пол станции. В тот день механик-наладчик даже позволил себе три рюмки коньяка на радостях.

Глеб Палыч вспомнил, как робот повредил себе корпус и разбил визуальный сенсор, по его вине. Да, чисто по совести, от этого робота не стоит ждать помощи. У этих железок нет таких человеческих понятий, как обида или справедливость, но по-человечески, его можно было понять. Ладно, там в коридоре еще полно было роботов.

Глеб Палыч просидел у двери целый час, затем встал и подошел к вазе. Понюхал увядшие цветы и ощутил, что вода в вазе уже начала протухать. Подошел к аквариуму. Желтая рыбка, ожидая, что ее сейчас начнут кормить подплыла к пластиковому квадратику, в который сыпали корм. Мужчина поднял коробочку с ее кормом, но замер, читая надписи на ней.

- Личинки мотыля. Содержание белка, углеводов, жиров. Так, рыбка, тебе это больше не нужно.

И поставил коробочку назад. Нагнулся над аквариумом, понюхал воду. Она имела легкий речной запах. Попробовал втянуть ее в рот. На вкус она оказалась вполне привычной. Двести грамм личинок мотыля и полный аквариум воды с рыбкой на десерт. Вполне себе прожиточный минимум. Жена Глеб Палыча с тридцати лет питалась примерно так же. С голодухи она и заедала мужа. Наверно.

Мужчина брякнулся на койку. Если уж голодать, то надо хоть калории лишние не тратить. Сон начал смаривать, но сквозь начинавшееся забытье, снова послышался шум в коридоре. Глеб Палыч открыл глаза. Сенсор открывания двери горел зеленым светом. Вот это удача. Бестолковые роботы догадались, что модуль надо починить. Это было невероятно, но это было так. Мужчина вскочил с кровати и подбежал к двери. Приложил палец. Дверь начала движение, но открыв небольшую щель, снова замерла. Сенсор потух. Глеб Палыч попытался зацепиться пальцами за край, чтобы оттянуть дверь. Но та не шелохнулась.

- Эй, вы там! Вы не доделали как надо! Снова сломалась ваша дверь!

В ответ была тишина. Глеб Палыч не удержался, просунул губы в щель и плюнул в коридор с досады. Вряд ли, кто из роботов смог бы понять этот человеческий жест отчаяния. Мужчина сел на колени и завыл. Ему было нестерпимо обидно, что какую-то минуту назад он поверил в то, что смог избежать заточения.

В щели мелькнула тень. Характерный стрекот робота, чинящего электрику, раздался по ту сторону двери.

- Ху…, или как там тебя, экс-уай-три, почини мою дверь! Ты чего не доделал-то? Я же не робот, я есть хочу, пить, какать, в конце-то концов. Почини быстро, или я устрою вам, когда выберусь!

Глеб Палыч закашлялся от возмущения. Робот еще некоторое время смотрел в щель, а потом уехал. Просто взял и уехал.

- Какого хрена, это что заговор машин? Роботы против человечества. – Механик-наладчик сжал кулаки от злости.

Неделю назад он тоже подшутил над этим роботом электриком. Глеб Палыч вспомнил, как он шел по коридору с бокалом чая. Ему навстречу попался «Ху…», как он его придумал называть. У этой модели робота-электрика была похожая аббревиатура на латинице и длинный «стебель» оканчивающийся электронным глазом, который он засовывал в магистрали проводов, коих было много на станции. Кличка получилась сама собой.