Смерть в долине песочных демонов

Смерть в долине песочных демонов

Семен поймал игрушечного парашютиста у самого пола, затолкал ткань в его ранец, снова стрельнул фигуркой вверх, под самый купол. Тот кувыркнулся несколько раз, завис, начал падать. С задержкой в несколько секунд парашютик раскрылся и опустил игрушку прямо в пустую тарелку Анны. Та испуганно отскочила, потом расхохоталась. Экипаж станции зааплодировал, стал расходиться, покидая столовую.

   - Сыну подаришь? Здорово, - похвалил игрушку Тихон, поймав здоровенной ладонью, - и за счет чего раскрывается?

   - Секрет фирмы! А если без балды - пружинка с таймером задержки. Прямо на ранце, - Семен показал ползун с делениями.

   - Жаль, быстро сломается. Или порвется, - теперь Тихон стрельнул из рогатки.

   - Нет. Сам делал. Из настоящих строп и настоящего шелка. Для Марса самое прочное дают, ты же знаешь.

   Из двадцати членов станции эти были наиболее дружны. Причем за ними не наблюдалось никаких гомосексуальных наклонностей и попыток соблазнить женский персонал. Семен хранил верность земной жене, а Тихон и раньше избегал случайных связей. Тщательная проверка отсеяла всех проблемных, склочных, ревнивых, завистливых и так далее - Катя, как психолог, знала это лучше начальника станции. И качество российского отбора подтвердилось - трения возникали только с американцами. Всё-таки, ментальности разные, сказывалось это. Вчера Рэйчел пожаловалась на сексуальные домогательства Семена, хотя тот лишь восхищенно показал большой палец коллегам, когда американка вышла из бассейна.

   - Дура какая, сама провоцирует и сама жалуется, - изумился тот, стоя перед начальникам станции, - она же на танго меня пригласила и терлась, словно петтинг надумала? Илья Иванович, я её отшил, ведь лесбиянка же, парная.

   Катя подтвердила - было дело, видела она тот танец. Чёртова политкорректность заставила амеров включить в состав станции желтых, черных и две гомосексуальных пары. Слава богу, негры оказались хоть и туповатыми, но послушными, мешать настоящим работягам не стали. Геи тоже вели себя прилично, не задавались и не фордыбачили, но Рэйчел и Анна - это что-то с чем-то! Девушки с первого появления словно задались целью перессорить экипаж. Демонстративно целовались взасос, задирали мужчин, ссорились из-за места в вездеходе, порядка шлюзования, стула в столовой. А под конец смены - подрались меж собой и расстались. Анна заняла изолятор - свободных комнат на станции не было.

   День кончился мирно. Утром Катя наскоро просмотрела запись ночного видеонаблюдения за коридорами станции. Единственное, что выбивалось за рамки обычного, она скопировала, чтобы показать Илье. Девушки отчебучили номера - сначала Рейчел зашла к Тихону, демонстративно, на глазах у Анны! Вышла через час, застегивая халатик и помахивая трусиками. Бывшая подруга в отместку, наверное, тотчас отправилась в комнату другого свободного мужчины - Семена. Врач и психолог призналась себе - её царапнуло, что Тихон не отказал американке:

   - Уж я-то поинтересней этой воблы, тем более, недавней лесбиянки.

   Личный мотив в оценке наблюдения Кате не понравился, потому она и не стала докладывать Илье Ивановичу о "парной случке". После обеда случилось ЧП - сломало мачту на метеопосту. Не страшно, случай предусмотренный, поставить мачту - дело пары часов. Метеорологи, те самые лесбиянки, уже несколько раз самостоятельно переустанавливали стальную трехметровую трубу, а новый экипаж станции должен привезти более прочную конструкцию. Илья сам сел за руль, доставил на пост мачту и растяжки. Девушки работали слажено, быстро удалили сломанную, раскрепили заменную трубу. В совместной работе Анна помирилась с Рейчел и вечером освободила изолятор. Кате даже докладывать начальнику станции не пришлось - "розовые" так демонстративно перетаскивали вещи и лобызались в коридоре, что с облегчением вздохнул не только Илья Иванович, а все невольные свидетели.

   Утром экипаж разбрелся и разъехался по делам. Земля сообщила, что смена летит по расписанию, остался всего месяц, так что настроение у Ильи поднялось. И напрасно. Ветер усилился против прогноза вдвое. Ближе к обеду пришел сигнал с метеопоста - опять сломало мачту. Рэйчел, Анна и Тихон отправились ставить новую. Через час тревожный голос Тихона отвлек Илью Ивановича от еды:

   - Центральная! Срочно!

   - Что?

   - Рэйчел убило. Новая мачта сорвалась и ...

   Катя, как врач, должна была ехать обязательно, но зачем начальник взял с собой желтолицего геолога Саймона Дуна, она не поняла. До поста добрались стремглав - ветер гнал вездеход. Тихон встретил в шлюзе, как только они подняли давление:

   - Здесь.

   За третьей створкой, прямо на полу лежала Рейчел. Её тело. Изумрудный скафандр с кровавым пятном на животе. Анна нервно расхаживала по периметру ангара, скрестив руки на груди. Катя принялась за осмотр:

   - Лицо бледное. На губах засохшая кровавая пена. Температура тела по датчику скафандра - 34 градуса, сердцебиений нет, дыхания нет, энцефалоритмы отсутствуют.

   Саймон установил две камеры на запись. С третьей - обошел весь ангар, включив лампу подсветки. Потом усадил Анну под камеру, принялся расспрашивать. Начальник станции стоял рядом. Катя видела все краем глаза и продолжала осмотр тела. Тихон помог содрать с Рейчел скафандр, рассказал, что видел:

   - Когда мачту подняли и последнюю растяжку закрепили, она спросила - готово? И подошла к терминалу подключать выводы из мачты. Мы с Анной подъехали, видим, растяжка порвалась, мачта валится. А она же на шарнире! Рейчел вторым концом ударило в живот, прямо надело на трубу. Пока вбежали, она уже все...

   Катя надиктовала диктофону:

   - Проникающее ранение передней стенки живота, перелом грудины. Вероятно, разрыв легких. Травмы, несовместимые с жизнью.