Снег в пустыне

Глава 1

Эйра

Магия — это дар или проклятие? Каждый ответит на вопрос по-своему. Я считаю, что она — оружие, за которое мы платим высокую цену.

Я сидела на берегу реки, буйный нрав которой не позволял ей замёрзнуть даже в самые холодные дни. Она продолжала свой бесконечный путь, с неистовой скоростью набрасываясь на редкие каменистые островки, встречающиеся ей на своём пути. Хотелось бы мне быть похожей на реку. Двигаться, не оставаться не перед какими преградами. Но даже такая строптивая и непокорная красавица имела свои берега, ограничивающие её бег. Мне это было знакомо.

Я растёрла раскрасневшиеся руки друг о дружку и поднесла их к губам, согревая своим тёплым дыханием, выпустив облачко пара. Меховые варежки лежали рядом на валуне, покрытом тонким белым слоем. На коленях покоился дневник — причина моих замёрзших конечностей. Я всегда делала в нём записи, когда удавалось связаться с потусторонним миром.

Быть дочерью шамана имело свои плюсы и минусы. Мы словно рождались на высоких частотах и с детства ощущали присутствие духов. Не умели толком ограждать себя. Нет, в этом, конечно, нет ничего плохого, но не все они добрые создания и порой являются лишь с одной целью — извести тебя. Поэтому никогда, ни при каких обстоятельствах, не стоит реагировать на них, показывать, что слышишь, тогда духи отстанут.

Я работала с душами ушедших только под присмотром отца. И лишь будучи подростком, нарушала непреложное правило, пытаясь вызвать маму. Но у меня ничего не вышло. Приходили все, кто только мог, но не она, и я бросила свои попытки, смирившись.

На исписанный лист с неба упала крупная снежинка, размыв чернила. Вздохнув, я захлопнула дневник, натянув сверху кожаной обложки резинку.

— Ну что, Мило, пошли домой? — я кинула взгляд на бурого медведя, лежавшего у моих ног. Его мех также был покрыт белыми звёздочками, что быстро таяли. Думаю, в моих огненных волосах их тоже было немало.

Я машинально провела рукой по волнистым прядям. Отец снова будет ругаться, что я не надела шапку. А, ладно, пусть ворчит, мне не привыкать.

Снег хрустел под ногами приятной мелодией. О, как я люблю зиму! И это белое покрывало, укрывавшее землю в своих объятиях.

Морозный Край, где я родилась и прожила все свои двадцать пять лет, три месяца и семь дней, отличался суровой погодой. Зима здесь длилась годами, а более-менее тёплые деньки — от силы пару недель. В эти дни шли дожди. Это единственное, что было схожего у нас с Жаркими Землями, которые занимали весь соседний континент. Там царствовало палящее солнце и бескрайние пустыни, и лишь пару недель небо дарило спасительную влагу. Не представляю, как там можно жить.

Мокрый нос уткнулся в мою замёрзшую ладонь.

— Ох, Мило, я забыла варежки, — простонав, я почесала за ушком моего спутника. Вот кто всегда меня понимал и поддерживал.

Возвращаться назад к ручью у меня не было ни малейшего желания. Притом я уже подошла к большому шатру на окраине поселения, где жила вместе с отцом. Откинув толстую плотную ткань, заменявшую дверь, я вошла внутрь.

— Пап, мы дома!

Кинув на стол свой дневник, я принялась развязывать узелок на плаще. Заледеневшие пальцы не хотели слушаться, и я то и дело выпускала шнурок из рук.

— Эйра, приветствую! — раздался до боли знакомый голос. Дыхание участилось, а сердце принялось отбивать барабанную дробь.

Я медленно подняла глаза и встретилась взглядом с голубыми, я бы даже сказала ледяными глазами парня. Практически у всего населения Холодного Края глаза имели голубой оттенок. Мне же досталась бирюза. Отец всегда говорил, что это мамин цвет.

— Этель, — выдохнула я имя гостя. Сколько себя помню, я была влюблена в этого высокого накаченного блондина. Даже в тринадцать лет стала ходить на уроки владения оружием. В наших краях этим никого не удивить, но дочери шамана надлежало больше развивать магию, чем силу. Но я была подростком, влюблённым подростком и плевала на все эти правила. Этель на мои чувства не ответил, но зато я неплохо научилась управляться с луком и маминым одноручным мечом — всё, что мне от неё осталось.

Я мало что знала о маме, отец не любил поднимать эту тему, игнорируя мои бесконечные расспросы. И вскоре я перестала его донимать, видя, как папу расстраивают мои постоянные попытки хоть что-то разузнать.

— Опять была на берегу? — в голосе парня послышалась улыбка, я же вздрогнула, вырванная из раздумий.

— Как и каждый день.

Я улыбнулась, взяв себя в руки и придав голосу лёгкую небрежность. Со скалы спрыгну, но больше не унижусь, как тогда, в тринадцать.

После моего признания в любви и отказа Этеля я горько проплакала всю ночь и поклялась себе, что больше ни один мужчина не доведёт меня до слёз. До этого момента так оно и было.

— Что ты здесь делаешь? Где па? — я продолжила бороться со шнуровкой.

Парень шагнул ко мне практически вплотную и мягко отстранил мои ладони.

— Не знаю, я ещё не видел шамана, — ловкие пальцы Этеля быстро справились со шнуровкой плаща. Парень положил свои руки мне на плечи. Я замерла. — Только сегодня вернулся…

Гость ещё секунду постоял, не сводя с меня ледяных глаз, а затем медленно помог снять плащ, повесив его на спинку стула. Я встретилась с осуждающим взглядом Мило. Вот что ему не нравится?

Покачав головой, я попыталась привести мысли в порядок и ухватить нить разговора.

— Точно, ты же ездил в Жаркие Земли.

Так повелось, что жители каждого из континентов не любили покидать без необходимости родные земли с привычным климатом, но некоторые профессии, такие как послы, торговцы или простые странники, часто пересекали границу. Этель входил в охрану одного из послов и около месяца пробыл в Жарких Землях.

— И как? Что ты видел? Там правда всё покрыто песками и куда не глянь — одни дюны? — затараторила я. Мне было безумно любопытно, как там, за линией.

— Оставь в покое парнишку, — за моей спиной раздался низкий голос.