Я зашла с мороза, стряхивая легкий снежный пух с плеч. В холле было немноголюдно, все разошлись, лишь в углу, на большом кожаном диване сидел Петька с женой и дочерью. Я хотела было незаметно прошмыгнуть мимо, но Петя, едва завидев меня, закричал: «Маня, Манечка пришла!»
Я подошла к ним. Невестка выглядела растерянной. «Где ж он успел так набраться?» Она только махнула рукой. А он уже тянул меня за руки, сажая рядом с собой. «Маня, Манечка моя дорогая!» Невестка только поморщилась, она недолюбливала меня, поэтому я старалась не попадаться ей на глаза, приехала только ради Петьки.
«Манечка, а почитай что-нибудь,» попросил он. Я неловко достала телефон из кармана, правой рукой я обнимала его, а левой стала листать свою электронную библиотеку. «Давай я почитаю тебе Онегина», предложила я. «Не хочу», капризно замотал головой Петька, «не хочу!»
«Ну тогда Бродского», уговаривала я его.
«Бродского?» Его левая бровь поднялась с сомнением. Я открыла «Шествие» и стала читать вслух. Он сидел рядом, обняв меня, положив голову на плечо, такой огромный, тёплый и родной. Практически сразу он задремал, и перегар от дорогого коньяка врывался в мой нос с каждым его выдохом. Я морщилась, но двигать его боялась; коротко взглянула на невестку, она кивнула, мол, попробуй разбудить.
«Петя, Петруша» - я осторожно коснулась его плеча. Он встрепенулся, словно и не спал, и опять расплылся в улыбке. «Маня! А где ты была, почему я тебя не видел?» «Я гуляла. Петя, пойдём спать.» «Спать?» «Да, пойдём баиньки, поздно уже». Он обвёл пьяными глазами холл, заметил жену и дочь, махнул рукой и нетерпеливо сказал «Нет! Не хочу спать! Читай». «Пойдём, я почитаю тебе в номере».
Мы, поддерживая с двух сторон, с трудом отвели его наверх, и я почитала ему ещё наверное с полчаса, читала Паустовского, рассказы. Эти невероятно трогательные и глубокие рассказы он наверняка не вспомнит наутро, а мне они разбередили душу.
Простившись с невесткой, я оделась и спустилась вниз.
Была глубокая ночь, за окном валил снег, крупными лёгкими хлопьями сыпал на землю.
«У Вас нет сигареты?» Нет, на ресепшене не курят. Тогда я купила кофе в баре и вышла в ночь.
Там было тихо и светло от свежего снега, чистого, нетоптаного. Я медленно пошла по аллейкам и припомнила, как в детстве мы с Петькой баловались зимой и делали снежных ангелов, ложились в снег, разводили руки и ноги, и наши ангелы обретали крылья и платье. Мы смеялись, болтали о том, куда полетят наши ангелы.
Вот они и разлетелись.
И тут я поняла, что все, чего мне не хватало на этом празднике, это снежный ангел.
Я плюхнулась в снег и стала размахивать руками и ногами туда-сюда. Снег сминался и скользил, и вот уже у моего ангела были отличные крылья и длинное платье. Я осторожно встала, полюбовалась на него и, довольная собой, пошла спать.
Поздним утром, когда я встала, я увидела прямо под своими окнами моего снежного ангела, уже порядком припорошенного снегом. А рядом был ещё один! Побольше и не так сильно засыпанный снегом.
За завтраком было тихо и сонно, и только Петька, у которого никогда не бывало похмелья, бодро бегал по столовой. Увидев меня, подмигнул и шепнул: «Я попросил наших ангелов передать там привет».