Снежный барс. Зимняя сказка

Глава 1

Знала ли я, в какую ситуацию вляпаюсь, если последую за своей мечтой? Определенно, нет. Знала ли я, что снежные котики ― это не просто очаровательные, милые, звери? Совершенно и точно, нет! Но если оглянуться назад и задуматься: а если бы все же знала, сделала бы шаг вперед?
Хм, можно подумать? Ну, пожалуйста!

— Дочь, я не совсем понимаю, куда это ты собираешься?

Раздраженно повела плечами, искоса глянув на маму, принялась укладывать в походный чемодан еще несколько очень важных вещей. Очень важных, да-да. Если считать важным трусики на меху, а-ха, впрочем, там, куда я совсем скоро отправлюсь, они мне капец как пригодятся. Ну, а о полезности электро-фонарика и думать не нужно.

Фонарик так-то поважнее трусиков будет. Даже если эти самые трусики на меху!

— Илария, — сурово напомнила о себе мама, — я все еще жду!

Закатила глаза, сжимая в руках дутую жилетку:

— Мам, будто ты не знаешь. Мы это уже обсуждали! В Ранийск, мама, в Ранийск!

— Лара! А мне кажется, мы обсудили, что ты никуда не поедешь!

Моментально вскипела возмущением. Боже, я уже давно совершеннолетняя, сколько можно распоряжаться моей жизнью и опекать меня как маленького ребенка?! Когда это закончится, египетская сила?! Из ушей разве что пар не валил.

— С чего это вдруг? — процедила сквозь зубы, зло скидывая в рюкзак еще пару вещей, даже не глянув, что я там, собственно-то, кидаю. — У меня через неделю законный отпуск, могу ехать куда захочу, и ты прекрасно знаешь: я давно мечтала посетить этот город…

Осеклась. Мамин взгляд потяжелел, становясь колким и отрезвляющим, именно так она частенько смотрела на своих провинившихся подчиненных. Мысленно горько выдохнула: я могу вот сейчас хоть лоб расшибить, только мама все равно меня не услышит и не поймет. А пожелает ― в самом деле не пустит. Дело дрянь. Втянув носом воздух, мягко проговорила:

— Я не могу отказаться, ты знаешь. Я обязана поехать, я готовилась к этому пять с лишним лет! Тебе ли не знать, мам?

Лицо довольно симпатичной светловолосой худощавой женщины приняло угрожающе-упрямое выражение. Так, ясно. Выступает тяжелая артиллерия, значит. Давление с возможным последующим шантажом. Вот чувствую: маман села на любимого конька и собирается сказать, а может, и сделать все что угодно, чтобы я… передумала, приняла ее сторону. Отказалась от мечты.

Ха! Отговорить Лару Котикову от горячо лелеемой мечты? Это надо быть как минимум самоубийцей, а, ну еще моей мамой, чем она, зная о моем поганом характере, нагло пользовалась.

Пытаясь сделать что? Правильно. Порушить на корню все, к чему я так долго стремилась. Прям р-р-р. Был бы на ее месте кто-нибудь другой, да кто угодно, с разгона порвала бы, как тузик грелку! А так, приходится терпеть и слова подбирать, в общем, все то, что я так ненавижу.

Вы хотите спросить: «А что, собственно, происходит?» Да как вам сказать… М-м-м. Ладно, давайте по-простому. Не-до-альпинистка я. Если в двух словах. Правда, это очень громко сказано, мои навыки еще не слишком-то прошли испытание временем и опытом, но скалолазание ― моя мечта, и вот в шаге от исполнения этой мечты и пытается удержать моя собственная матушка.

Почти шесть лет назад я заинтересовалась темой альпинизма, скалолазания и всем, что с этим связано. Преодоление ледниковых трещин? Почему нет? Снежные склоны? Еще бы! Скалолазание? Скальные крючья берем, и вперед!

Для начала, когда твердо выбрала именно подобный вид спорта для себя, записалась на курсы. Отучилась три месяца, затем специальная школа. Пот, кровь, слезы и все такое прочие. И вот полгода назад я ее окончила, и можно сказать почти с полной гордостью: я — альпинист! Недо. Потому что опыта нет, ага. Но это не суть.

Моя мечта, а точнее ― ее старт, на самом деле сбыточная и не совсем далекая. Всего лишь покорить одну из самых больших гор нашей страны ― Альтарину. И как раз в самые ближайшие дни мною и назначено ее покорение.

Ух, как волнительно!

Надеюсь, теперь вам понятно? Вот-вот.

Забывшись, давольно потерла ручки в предвкушении поездки, бегло осмотрела вещи, мысленно делая заметки, чего еще такого взять, как наткнулась на мрачный мамин взгляд:

— Что, уже надумала себе невесть что, Лара? Короче, так. Ты никуда не поедешь! Это мое последнее слово. Разговор окончен!

Недовольно покосилась на свою вреднейшую, но все-таки не менее горячо любимую, чем любые мечты, женщину и гордо промолчала. Да и что с ней, в самом деле, сейчас говорить? Все равно на своем стоять будет, и точка. Госпоже Котиковой надо остыть. И стакан с холодной водой, мирно стоявший на тумбе, принимал уже другое значение. Хи-х. Эх, хорошо, люди не знают, о чем на самом деле думают другие человеки, а то выживаемость многих значительно бы так понизилась. До минимума.

Протиснувшись мимо пышущей гневом маман, насвистывая песенку, направилась в кухню, где щелкнула по кнопочке включения чайника, уже предчувствуя терпкий привкус кофе.

А кофе-то страсть как хотелось.

Под возмущенное сопение Лизаветы Котиковой, то бишь моей мамочки, сделала несколько маленьких бутербродов с колбаской и, не оборачиваясь, деловито уточнила: