Снежный цветок, стеклянный сад (1-ая часть)

Снежный цветок, стеклянный сад (1-ая часть)

Регина не могла поверить своим ушам. Раскрыв рот, она прислушивалась к словам своего дорогого Сашеньки и чувствовала, как постепенно проседает пол ‒ уходит прямо из-под ног, рушится в темные глубины адских впадин и крошится в серый пепел.

‒ А ну-ка, повтори, ‒ процедила она сквозь зубы.

Вообще-то ее внутреннее существо было намного нежнее и ранимее и, конечно же, совершенно отличалось от внешнего вида и поведения. Многие ей на этот контраст тонко намекали, так как говорить прямо в лицо было чревато.

‒ Ты уволена, ‒ холодно повторил Саша, нервно огладив трехдневную щетину. ‒ Василий Иванович попросил меня передать тебе это.

‒ А твой дядя больше ничего не просил передать? ‒ Регина скрестила на груди руки и испытующе глянула на своего названого парня. ‒ Например, объяснить причину такого неожиданного решения?

‒ Не просил. ‒ Саша пожал плечами и облокотился на перила.

Они стояли на четвертом этаже комплекса, помещения которого только-только начали сдавать в аренду. Предполагалось, что здание станет новым культурным центром. А пока помещение на верхнем этаже Регина с разрешения арендодателя, ‒ кстати, еще одного родственника Саши, ‒ использовала как зал для собственных тренировок и репетиций.

‒ В чем дело? ‒ Регина громко выдохнула и всплеснула руками, отчего края ее майки, больше похожей на палантин из маленьких сшитых между собой тряпочек, вспорхнули ввысь, словно разодранные крылья. ‒ Как можно просто так взять и выпереть меня из труппы?

‒ Я попросил его. ‒ Саша был невозмутим.

‒ Чего? ‒ У Регины глаза округлились. ‒ Ты?..

‒ Ага. ‒ Мужчина цокнул языком и почесал шею. ‒ Ты стала просто невыносимой. От тебя одной шума больше, чем от переполненного аэропорта. И тебя… слишком много.

‒ Что за бред?

‒ Короче, ты мне мешаешь.

‒ Все от того, что я тебе разок высказала? ‒ Регина усмехнулась. ‒ Браток, если помнишь, из нас двоих налево потянуло тебя. Ты изменяешь, а мне и возмутиться нельзя?

‒ Слушай, Горская, ты раздражаешь. Меня уже выворачивает от твоего мельтешащего образа жизни.

‒ Мельтешащего? Да я тебе ужин каждый вечер готовила и дома всегда с распростертыми объятиями ждала! После своего, как ты говоришь, «мельтешения» успевала и о тебе заботиться!

‒ Горская, не начинай. Говорю, тебя слишком много. Ты как карусель, которая ни хрена не тормозит. И понятное дело, вскоре от нее тошнить начинает. Вот я и стал искать себе понадежнее бабу.

‒ Не понадежнее, ‒ передразнила его Регина. ‒ А поспокойнее.

‒ К черту уточнения. В общем, вещи от тебя я уже вывез.

‒ Ладно… ‒ Регина начала бить мыском кроссовка по полу. ‒ Я баба, слетевшая с катушек, или даже совсем без катушек. Но скорее потому, что так много раз прощала тебе загулы. Но напомню, отношения мы выясняли дома, а не на людях. Так при чем тут наша труппа?

‒ Теперь она не твоя труппа, ‒ спокойно заметил Саша. ‒ Объяснял же, ты мешаешь. Не собираюсь работать с тем, с кем мне некомфортно.

‒ Браток, ты такой же член труппы, как и я. В задницу твой комфорт.

‒ Но главный ‒ мой дядя. Сечешь? ‒ Он ухмыльнулся.

‒ Ты что, дите малое? Не смешивай работу и личное.

‒ О, смирись. Куколка, ты уже за бортом. И, к слову, ‒ Саша окинул ее пренебрежительным взглядом, ‒ куколка из тебя так себе. Ну, знаешь, поначалу было забавно притереться к бабенке, которая на восьмерку меня старше. Но вспомни, любимая, ты уже не цветущий кактус, а ближе к жухлому кустику. Так что лучше не о танцах подумывай в дальнейшем, а о ставке, к примеру, театрала… театральной уборщицы сцены. Круто выдал, да?

‒ Пошел ты!

‒ Иду, куколка. Не забудь завтра НЕ прийти на репетицию.

Саша пошлепал вниз по лестнице, насвистывая что-то веселенькое.

Пару секунд Регина просто стояла и пялилась в пустоту. А потом сорвалась с места и, перегнувшись через перила, заорала:

‒ Чтоб тебе присунули большим и толстым, тупое быдло!

Бывший парень уже был на втором этаже и как раз проходил мимо человека в черном. Саша поднял голову и послал ей снисходительную ухмылку, а затем как ни в чем не бывало продолжил путь.

А мужчина в черном уставился на Регину. Женщина перевела дыхание и, растянув губы в кривоватой улыбке, бросила незнакомцу:

‒ Чувак, это не тебе было. А тому уроду с бородкой. Уж не обессудь. Хотя, ‒ она картинно дернула плечами, ‒ если тебе такое по нраву, можешь и на свой счет принять. У всех свои вкусы. А я вообще лояльна двадцать четыре часа в сутки.

Бормоча себе под нос что-то неразборчивое, Регина отошла от перил и вперилась взглядом в темные зеркальные панели, которыми была отделана вся ближайшая стена.

«Жухлый кустик»?

Ладно, в зеркальной панели отражалась вовсе не пышущая свежестью студенточка, а малость уже потасканная жизнью женщина. Но зато какая! Атомный реактор!

«Кусок вонючих помоев», ‒ проворчала Регина, заодно вспоминая, что вообще она нашла в Саше? Когда-то он вроде бы сразил ее своим танцем… Или слова красивые говорил? Память, видимо, не собиралась услужить хозяйке и коварно прятала правду.