Сногсшибательный (у)дар, или Драконище, ты попал!

Глава 1

Горон Клейн

— И чем же обязан такой чести? — Я пытаюсь казаться бесстрастным, но нотки сарказма всё равно прорываются.

Даже позавтракать не успел, а они уже тут как тут: дружная троица из Верховных. Три въедливых старика, видящих во мне кого угодно, но только не будущего короля.

— Нам стало известно, что ваша невеста прилетает сегодня, — заявляет первый.

— Не терпится с ней познакомиться, — поддакивает второй.

Хорошо хоть не прибыли ночью, чтобы караулить Элестрен у ворот. Будь их воля, они бы здесь поселились, чтобы таскаться за мной день и ночь.

— Моя невеста вряд ли появится раньше обеда. Путь из Левальдии неблизкий.

— Премного наслышан о леди Амери, — подаёт голос третий советник, игнорируя мой намёк. — Безупречная драконица из безупречного рода. Вы счастливчик, Горон! В сложившихся обстоятельствах вам очень повезло.

Своё замечание, что и ей повезёт тоже, если благодаря мне её голову увенчает корона, оставляю при себе. Интересно, сколько лет этому дракону? Судя по его виду, он пережил и войну с крогхами, и восстания Бездушных. Эти трое, вместе с остальными членами Высшего круга, сделают всё возможное, чтобы найти во мне малейший изъян. И в Эли будут искать. Но как верно заметил Верховный, моя невеста — само совершенство.

Не успеваю об этом подумать, как на губах появляется усмешка. Она-то совершенство, а вот я… Единственный сын умершего короля.

Ублюдок.

Бастард.

— Если вас не обременит наше присутствие, Горон, мы подождём, — тихо, но настойчиво говорит самый молодой из троицы, лорд Стинрод.

— Надеюсь, не откажетесь от чашки корфа, — смиряюсь я с ролью радушного хозяина. Велев слуге подать горячий напиток в кабинет, приглашаю драконов следовать за мной.

Пока идём по коридору, они продолжают совать нос в наши с Элестрен отношения. Говоря откровенно, я не собирался жениться в ближайшее время, но смерть отца заставила пересмотреть планы на жизнь.

— Его величество умер, не оставив королевству законного наследника, — звучит обеспокоенный голос Галуа — того самого столетнего старика. — Мы должны быть уверены, что никто из претендентов на трон не совершит подобной ошибки.

— Рано говорить о наследнике. Мы ещё даже не поженились. — Я открываю дверь в кабинет и замолкаю, потому что мысли о будущем с Эли выветриваются из головы от вида незнакомой девицы у меня на столе.

— Невеста? — удивлению лорда Стинрода нет предела.

— Леди Элестрен Амери? — недоверчиво уточняет Галуа.

— Она же… голая, — в шоке выдыхает третий, Геренс Херби.

Я смотрю на девицу, нагло рассевшуюся на моём письменном столе, и чувствую, как внутри пробуждается огнедышащий зверь. Пока ещё не буквально, но, кажется, не придётся ждать инициации, чтобы раскрыть в себе пламя.

Что я там говорил про изъяны? Эта девчонка кто угодно, но только не моя драконица. Не голая, конечно, но… Шлюхам в доме претендента на трон точно не место! Зачем-то отмечаю странные чулки на длинных ногах и возмутительно короткое платье. Некоторые корсажи длиннее, чем эта тряпка!

Интересно, от кого «подарочек»?

Мысленно припомнив всех исчадий мрака, переступаю порог кабинета.

— Извините нас. — Закрываю дверь перед опешившей троицей и подхожу к той, что может стоить мне трона.

Ева Жарова

Я открываю глаза, чувствуя, как нос продолжает щекотать приторно-сладкий аромат. Бывает, после выступлений некоторые идиоты, не способные отличить танцовщицу от стриптизерши, пытаются всучить мне деньги. Я вежливо отказываюсь, спешу исчезнуть, но в этот раз дорогу преградил мужчина с букетом.

— Это вам. — В полумраке едва различима улыбка на тонких губах.

Он суёт цветы и исчезает. Растерянно вдыхаю странный, незнакомый запах, и… всё, занавес. В глазах темнеет, становится плохо, огни ночного клуба гаснут, словно съеденные тьмою. Кажется, теряю сознание; возможно, падаю. А спустя секунду открываю глаза и недоумённо выдыхаю:

— Ох, нифига же…

Ночной клуб? Нет, не видели. Лихо свистящие и аплодирующие зрители? И рядом не пробегали. Несмотря на головокружение, картинка перед глазами быстро обретает чёткость: три книжных стеллажа сливаются в один, окно в снежинках перестаёт множиться, а в вычурном светильнике на стене, оказывается, горит одна свеча, а не шесть.

Нет, это точно не ночной клуб, а какая-то жесть.

Не успеваю так подумать, как дверь в эту самую жесть открывается, и всё становится ещё чудесатее. На всякий случай украдкой себя щипаю.

Не помогает.

Это что же я вдохнула, что помимо викторианской комнаты мне мерещится… такое? Мужик в мундире — одна штука. И ещё трое, маячащих у него за спиной, не то в сюртуках, не то в камзолах.

Господи-и-и…

— Извините нас, — заявляет незнакомец в костюме военного.

И при этом так на меня смотрит, словно хочет сожрать, не дожевать и выплюнуть себе под ноги. Хлопнув дверью перед нарядными пенсионерами, приближается с недобрым прищуром. Даже не здоровается, зараза. Хватает за плечи и встряхивает так, что книжный стеллаж снова начинает расплываться перед глазами, как кубик льда, упавшего на раскалённый камень.