Снова будешь моей, девочка

Глава 1

Милана

– Вас сегодня парень искал, – официантка расставляет на столе чашки с чаем. – Я сразу не вспомнила.

– Что, какой парень?

Я поднимаю брови.

В мою скучную жизнь давно не вписывается ничего, кроме мужа, ребенка, и работы. Девчонки за столом бросают на меня любопытные взгляды. По спине идет холодок.

Зря она при всех сказала.

Рядом Юлька, наши мужья знакомы, а язык за зубами она держать не умеет. Мой обязательно узнает об этом. Официантка улыбается на прощание и идет обслуживать соседний столик.

– Какой еще парень? – интересуется Юля тоном дознавателя.

Точно запомнит и передаст. Я хихикаю в ответ, чтобы притупить ее бдительность, хотя мне не до смеха.

– Она что-то путает. Ну какие парни, Юль.

Девчонки разбирают чай. Мы уже закончили обед – по чашечке, и пора на работу. Юля увлекается телефоном, и выпадает из беседы. Может, забудет. Меня беспокоит не неизвестный парень, а потенциальная реакция Глухарева на эту историю.

– Возьму пирожное, – улыбаюсь я, и иду к стойке.

– Что-то еще?

Я придирчиво рассматриваю витрину.

– Буше. А что был за парень? Он назвал мое имя?

Та качает головой, раздвигая стеклянные дверцы, чтобы достать пирожное на прозрачном блюдце.

– Он пришел за вами. Затем зашел к нам и следил за окнами. Я его обслуживала. Извините, я не должна была говорить при всех?

– Ничего, – я достаю карту, чтобы расплатиться. – А как он выглядел?

– Молодой, симпатичный. Плечи широкие, и вообще фигура такая, как у военного. Был в темных очках, но у него с глазом что-то было. Как будто травма или видит плохо… Странное выражение какое-то.

– Наверное, это ошибка, – пожимаю я плечами. – У меня таких знакомых нет.

Я ухожу к столику, допиваю чай и мы возвращаемся на работу. Мысли то и дело возвращаются к парню. Скорее всего, официантка ошиблась. Он шел не за мной. Таких загадочный знакомых у меня нет. И с военными я не знакома.

– Пойдешь на девичник в выходные? – спрашивает Юлька, пока я в прострации зависаю за компьютером.

Что за девичник – я упускаю. Так, надо возвращаться в себя.

– Какой девичник?

– Анька Тополева замуж идет в августе. Из-за того, что ее сестра в Москву уезжает, девичник переносят на эти выходные. Если хочешь, я тебя отпрошу.

Она вежливо смотрит, а мне неловко. Как всегда, когда знакомые дают понять, что знают, какие отношения у меня с мужем. Что меня не отпустят, если не «отпросить». Все видят, что на мне цепи, но делают вид, что они нормальны. Мне это не нравится.

– Нет, спасибо. С сыном иду на занятие по фортепиано. Не могу отменить. Известный педагог, с трудом нашла время.

Я вру, Юлька об этом догадывается. Но кивает. С Анькой Тополевой мы не близко знакомы, никому не кажется странным, что я не иду.

Около пяти начинаю собираться.

Ненадолго останавливаюсь перед зеркалом. Старомодном, в тяжелой золотой раме. Из-за этого моя красота тоже выглядит старомодной: волнистые темные волосы до плеч, маленький рос с пухлыми губами. Я крашусь красной помадой. Поправляю воротник блузки в форме пышного банта.

В глазах появляется поволока.

То из-за зеркала, то ли из-за моды немного в ретро стиле, я напоминаю себе второстепенных актрис в фильмах про войну. Из тех, кто провожает офицера на перроне под тревожный гудок паровоза.

Грустно улыбаюсь, набрасываю ремешок сумочки на плечо и иду темными аллеями.

Его замечаю сразу.

От стены отделяется тень и следом идет мужчина. Не пытается догнать, он словно провожает меня на расстоянии. Уже стемнело, но мне не страшно. Это центр, здесь безопасно и полно людей. И мне может мерещиться из-за богатого воображения и рассказа официантки.

Несколько раз оборачиваюсь.

Позади идут пары, одинокие люди. Но я боюсь мужчину, который двигается с края аллеи. Широкоплечий, рослый, в кожаной куртке или в чем-то подобном: я вижу отблески, когда он проходит под фонарями. Он двигается таким же темпом, как и я. Расстояние между нами не увеличивается и не уменьшается. Он подстроился к моей скорости?

Маньяк?

Мне еще нужно забрать Тима из садика. Чего-то прикупить к ужину. Дел много. Позвонить мужу? На спине появляются холодные мурашки. Ой, как не хочется. Неизвестно кого я меньше хочу видеть: Глухарева или этого маньяка. Скоро садик, там охрана, освещенная дорога.

Ускоряю шаг и перестаю оглядываться. Садик через пять минут.

Когда оказываюсь уже в дверях детского сада, внимательно окидываю взглядом улицу, но подозрительного мужчины нет.

Со вздохом облегчения иду забирать ребенка.

Тим вылетает из группы, как пробка, сжимая в руках рисунок:

– Мам! Я тебя нарисовал! – пока сын переобувается, без умолку рассказывая, что сегодня они рисовали в группе маму по заданию воспитателя, я рассматриваю рисунок.

Темные волосы, голубые глаза и длинные ресницы. Тим нарисовал и широкую улыбку, пытаясь показать, что мама не только красивая, но и добрая.

– Спасибо, Тим! – я бережно складываю листок и прячу в сумку. – Очень красиво. Как прошел день?

– Отлично, мам!

Пока Тим рассказывает, во что они играли и чем ужинали, мы спускаемся по ступенькам. Он совсем взрослый, через год в школу. Я с упоением его слушаю, позабыв про мужчину, который меня преследовал.

Это частный сад.

На крыльце два охранника, здесь видеонаблюдение, я чувствую себя в безопасности.

С преследованием я сталкиваюсь за воротами детского сада.

Он стоит под деревом в тени, ждет, когда выйдем. Я вздрагиваю, в первое мгновение хочу убежать, схватив сына в охапку… Но голос.

Хрипловатый, уставший, словно бы пыльный, кажется смутно знакомым. Он меня останавливает.

– Привет, Милан… Не бойся. Это я.

Что-то очень знакомое. Почти забытое.

Мужчина выходит из тени. Я вижу широкие плечи, сильное тело – вне всякого сомнения, именно он преследовал меня по аллее. Джинсы, черная кожаная куртка и по-военному коротко стриженные волосы. На нем темные очки, приспущенные на кончик носа. Хотя уже темно.