Снова любить тебя

Пролог

– Зачем ты приехал? Что ты здесь делаешь? – ее растерянный взгляд метался по углам крохотной палаты с белоснежными стенами.

От этой стерильности меня в раз замутило. Стойкое отвращение к больницам, специфическим запахам медикаментов и уколам вырабатывалось годами. И, наверное, если бы не она, то черта с два я б сюда приехал.

Да и сейчас мне было не до размазывания соплей, хотелось поскорее убраться из этого места, но сначала надо попытаться убедить ее сделать правильный выбор.

– Я помогу тебе, – сказал твердо.

Скорее отчеканил, в голосе слышалась сталь, от которой у самого нутро свернулось.

– Это он тебя прислал, да? Скажи мне, прошу! – ее плечи дрогнули, из горла вырвался хрип и, прикрыв ладонями лицо, она заплакала.

Сцепил зубы, сжав кулаки. Да будь все проклято. И это место, и врачи, что напоминали цепных псов, расхаживающих за стенами палаты.

Сделал глубокий вдох, попытавшись сосредоточиться на том, зачем явился. Главное озвучить ей свои условия, а дальше пусть решает сама. Я готов был протянуть руку помощи, отдавая себе отчет, что, возможно, после этого меня встретят в переулке крепкие парни, и я пожалею о содеянном, но в этот миг видел только ее. Испуганную, потерянную, бледную, как сама смерть.

– Нет, никто не знает, что я здесь, потому времени у нас мало. Мне нужен ответ. Решай.

– Я не могу. Не могу, – закричала Марина, вскочив со своего места.

Ее большие обезумевшие глаза напоминали океаны, а ведь когда-то там плескалось счастье, но в то мгновение я видел лишь боль, адскую, раздирающую на части ее сердце. И мог ли винить, что ей сложно сделать выбор? Наверное, нет.

– Уходи, пошел вон. Убирайся. Я тебя похоронила шесть лет назад. Ты же этого хотел? Так будь добр, оставь мне возможность и дальше оплакивать твою кончину.

Хм, разве другого ожидал? Она даже в такой поганой ситуации умудрилась ткнуть меня носом в мое прошлое. Что же… ее право!

Сделал два шага к ней, заставив попятиться назад. Навис грозовой тучей, желая, чтобы она отбросила бессмысленные эмоции в сторону и попыталась меня услышать. Я не привык повторяться и время личное ценил.

– Ты можешь ненавидеть меня, презирать и желать, чтобы я убрался в преисподнюю, но подумай сейчас не о собственных шрамах, а о своем сыне? Ты же желаешь ему добра?

Марина поднесла ладони к губам, сглотнув слюну, а потом наверняка с огромным удовольствием оставила красный след на моей щеке. Похоже, пощечина была достойным ответом, жаль, что слишком бездумным и глупым.

Развернулся и вышел из палаты, оставляя ее снова одну в четырех стенах. Мне было больше нечего делать в этом городе. Да и билеты на самолет лежали в кармане пиджака. Пора. Только ее взгляд, кажется, станет меня преследовать до самой моей смерти. Безнадежный, безжизненный. А я ведь так желал ей когда-то счастья…

– Вашу мать, – процедил сквозь зубы, сплюнув себе под ноги, – Борисов, ты будешь гадом, если останешься, но еще большим, если улетишь…