Сны отомщения: Узница хрустального гроба

Глава 1

— Стоять! Кто вы? Назовите себя! — худой воин нехотя поднялся с трухлявой табуретки. Он выпрямился и направил остриё копья на странника. — Здесь начинается Ковчег! Назовите цель своего визита и покажите лицо!

Ковчег — небольшой городишка на окраине Севера, начинался с громадных деревянных ворот, на одной из башенок которых свили гнёзда белохвосты — маленькие птицы с вытянутыми тельцем и клювом, их оперение могло быть любого цвета, но кончики раздвоенного хвоста, который был заметно длиннее тела, обязательно были белые. О ноги воина потёрся облезлый рыжий кот и, громко мяукнув, скрылся за мощными деревянными резными воротами, которые, по всей видимости, заклинило, и теперь они не закрывались. Появись тут Замёрзшие или воины Инквизиции, эти твари не заметили бы ни сломанных ворот, ни, уж тем более, хилого стражника.— Меня ждёт Богач, — ответил путник низким хриплым голосом.

Стражник прищурился и сделал короткий шаг к неизвестному. Ему стало неуютно находиться рядом, голос показался недоброжелательным, а в мрачных сумерках и вовсе прозвучал зловеще, потусторонне. Воин поднял масляный фонарь, грязно-жёлтый свет которого разогнал сгущающийся ночной мрак и пал на лицо путника. Ничего необычного не заметил: на вид лет тридцать с небольшим, выбивающиеся из-под капюшона растрёпанные тёмные волосы, редкая обрамляющая лицо чёрная бородка. И всё бы ничего, но взгляд молодого дружинника внезапно зацепился за глаза пришедшего. Они были мёртвые. Вернее, они были живыми, но взгляд был такой, словно внутри человек был давно мёртв. В народе таких называли «живыми мертвецами» — слуги Мрачного Бога.

— Как тебя зовут? — спросил путник, но непонятно для чего, ведь в его голосе не было ни любопытства, ни вежливости.

— Олаф, — тут же выпалил стражник, продолжая разглядывать странника. Он заметил испачканные в грязи высокие сапоги, выцветший плащ, закрывающий тело и голову мужчины. Олаф напрягся и сильнее сжал древко копья. Непонятно, что хранилось под плащом у живого мертвеца.

— Почему ты здесь стоишь один, Олаф?

— Такой приказ, а приказы, сами знаете, обсуждению не подлежат!

Дружинник вздрогнул, когда на тонких губах странника появилась снисходительная ухмылка. Смотреть на его лицо стало неприятно, оно пугало Олафа до мурашек. Раньше он не верил россказням старух на базаре, которые упорно твердили, что глаза живых мертвецов словно были отдельной частью тела, ведь они всегда были пустыми — мёртвыми! А если живой мертвец улыбался человеку, значит, скоро с тем случится страшная беда! Олаф рвано выдохнул и отошёл от путника — скорее бы закончилась проклятая смена! Тогда он обязательно пойдёт в трактир и напьётся до беспамятства!

— А разве ты не знаешь, что эта ночь будет Пустой? — всё с той же раздражающей ухмылкой проговорил живой мертвец.

— С чего вы решили? Вон, небо какое чистое! Перед туманом всегда пасмурно!

— Сегодня днём туман клубился над реками, — путник пожал плечами и поправил сумку под плащом. Олаф всего на миг заметил два кованых топора, на лезвиях которых были выгравированы руны, но стражник не смог понять, что они означали, — Даже крики младенцев уже слышны были.

— Мёртворожденных редко кто слышит, а те, кто слышал, — не возвращались! — Олаф скривился в неверии. Мало ли что говорил мертвец, у него ведь могло быть что угодно на уме! Хотя, если он говорил правду… Олаф боязливо скосил взгляд в сторону виднеющихся крон сине-зелёных елей. Если всё сказанное — правда, то почему же тогда никто не объявлял о приближении Пустой ночи? Сглотнув скопившуюся слюну, молодой стражник мотнул головой, отгоняя неприятные мысли. Его обязательно предупредят! Только немного позже.

— Тогда откуда же вам это известно? — казалось, страннику нравилось наблюдать, как быстро на лице молодого хирдмана менялся калейдоскоп эмоций. — Если никто не вернулся, то кто же об этом рассказал?

— Мир слухами полнится!— Это верно, — мужчина протянул стражнику руку в чёрной перчатке, в которой приветливо блеснула в грязно-жёлтом свете одна золотая монета. Заметив деньги, Олаф сразу же оживился и по привычке выпрямился.

— Разрешите пройти? Я очень устал.

Серебро в их краях было редкостью, не говоря уже о золоте. Большинство простых трудяг за всю жизнь могли не увидеть золота в мешочках, а серебра там оказывалось слишком мало, чтобы отпраздновать выплату в приличных заведениях. Облизнув обветренные губы кончиком языка, Олаф бросил подозрительный взгляд на путника, но размышлять, откуда же у этого человека имелось золото, он не стал. Монетка перекочевала в руку стражника и приятно обожгла ладонь прохладой. На одну такую можно было спокойно прожить всю зиму безбедно, и, возможно, даже на весну ещё останется.

— Есть очень хорошее заведение «Дикая охота», — под ногами Олафа звонко чавкала грязь, когда он направился к воротам, чтобы открыть их пошире. — Там можете остаться на ночлег, если хотите. Прямо по дороге пройдёте, там будет указатель, после него — сразу налево, а там не промахнётесь. Только будьте аккуратны, не стоит показывать всем золото, а то мало ли чего… Народ в последнее время совсем обеднел, а поживиться всем хочется.

— Спасибо, — поблагодарил незнакомец, похлопав дружинника по плечу, и Олаф сразу же съёжился. Этот простой жест вышел совсем не подбадривающим, от оставшегося фантомного чувства прикосновения захотелось поскорее избавиться.

Олаф посмотрел в сторону леса. Сине-зелёные громадные ели, походившие на безмолвных великанов, взирали на него с насмешкой и потаённым отвращением. Их кривые ветки, словно скрюченные костлявые руки, торчали в разные стороны. Чёрные стволы казались безжизненными. В том месте не обитали животные, там не пели птицы. Даже самый отважный воин обходил его стороной. Ровная тропинка, на которой прорастала пожелтевшая трава цвета, заканчивалась прямо перед елями, превращаясь в густую и липкую грязь. Из глубин леса тянуло жутким зловонием, которое ветер доносил до ворот.