Собачья жизнь

Я - Арчер

В нос ворвались яркие незнакомые запахи: такое ощущение, что я их никогда не чувствовал. Глаза открывать не хочу, потому что не очень хорошо ощущаю свое тело. Я как будто только учусь владеть им. Даже обоняние отчего-то обострилось. Но ищу я определенный запах, желаю его невыносимо. От него зависит моя жизнь, моя безопасность. Пытаюсь уловить этот знаковый для меня аромат или хотя бы его отдаленные оттенки. Нет. В нос ударяет щекочущее носовые пазухи, резкое, неприятное. Отчаянно хочется тихонько, жалобно… заскулить?

Боюсь открывать глаза. Мои последние воспоминания ни с чем хорошим не связаны. Это обычный день, если не считать предстоящих событий. Через неделю мы должны сочетаться законным браком с той, которую я считаю идеалом. Она совершенная, безупречная и самая дорогая мне девушка. Я не чаю в ней души. Осталось ждать совсем немного, чтобы стать совершенно уверенным, что мое сокровище никто и никогда не уведет, потому что я буду самым близким и самым родным для нее.

Мои воспоминания оборвались, потому что мое тело… подхватили под мышки и, сопровождая кряхтением детского голоска, потащили куда-то. Я вынужден был открыть глаза, чтобы понять, что со мной происходит. Скосил взгляд к переносице – передо мной нечто длинное, поросшее черной шерстью, с мокрой кожаной «пуговкой» на кончике. Теперь я собака!

Я истерично заскулил, закряхтел, вращая и сопротивляясь нескоординированным щенячьим телом. Но мои лапы упрямо волоклись по ковру с мягким коротким ворсом, следуя за передвижением мальчика лет семи. Он был сосредоточен на запланированном им мероприятии, и мои попытки освободиться оказывались бесполезными.

– Тёма! Оставь щенка в покое! – услышал я женский голос откуда-то слева, ошалело разглядывая небогатую обстановку квартиры. – К чертям все это! Зачем он принес тебе этого щенка? Не мог подарить что-то более практичное? Вместо этого обеспечил мне еще одну головную боль…

Тирада женщины относилась к моему новому хозяину только в самом начале. Теперь мы стояли около обувной полки, и мальчик пытался застегнуть на мне ошейник. То ли дырочек в этом предмете было недостаточно, то ли он небрежно относился к этому занятию, но жесткая кожаная полоска то затягивалась на моей шее, перехватывая дыхание, то повисала свободной петлей. Никогда не задумывался, почему так часто щенки могут внезапно сделать лужу. Оказалось, что это процесс, не контролируемый мною совершенно. Я просто стою, нелепо растопырив все четыре лапы, и подо мной растекается этот детский «конфуз». Стыдно. Попробовал вильнуть хвостом, думая, что мой владелец поймет, но он только хлопнул себя по бедрам ладошками и громко возмутился:

– Мам! Я не успел с ним погулять! Только ты не ругайся, я сам вытру.

Из кухни вышла полноватая женщина в синем халате, что-то дожевывая по дороге, и критически осмотрела меня и лужу. Никакой симпатии по отношению к себе я в этот момент не почувствовал.

– Я же тебе давно говорила! – опять затянула она «воспитательным» тоном. – Дождался? Иди гулять, а то он еще и наделает.

Мне стало жарко. Пасть открылась сама собой, выпуская моментально растянувшийся язык. Такое кондиционирование сработало. Живительная прохлада быстро разливалась по моему телу. Пока мой Тема волочил меня на поводке за собой, я не переставал в истерике перебирать последние события той жизни, в которой еще не был псом. За что мне такое наказание?

***

Садясь в машину, мы с ней ругались. Ерунда, но эта ссора была для нас чем-то важным. Оправдываю себя только тем, что я очень нервничал, постоянно пытаясь отыскать причины задумчивости моей будущей половинки. «Только бы не передумала!» – такой слоган я хотел бы вывесить на каждом здании, молить о нем всех богов, которых я знал. Это мучило меня.

Соответствующий вопрос я задавал каждый раз, как только видел ее напряженный взгляд и слегка нахмуренные брови. Получал ответ моментально, но он не давал мне ровным счетом никакой разгадки. Она ускользала от меня еще больше, создавая ощущение, что я что-то упускаю и теряю. Теперь мы ссорились из-за ерунды.

– Этот ресторан просто чистая столовка, – говорила она, садясь за руль. – Да, согласна с тобой, у них довольно аккуратно и прибрано, но здесь нет обстановки для торжества.

Я бросил ей ключи от машины, усаживаясь на пассажирское сиденье.

– Что тебя не устраивает? Менеджер сказал, что украсит зал по твоему вкусу и распоряжениям. Ты умеешь создавать торжество… – аргументировал я.

Сделал бы для нее все что угодно, только вот перенести это торжество мне было ужасно трудно. Испытывать удовольствие от подготовки к нему я тоже не мог. Вся эта «мишура» казалась мне лишней. Невыносимо хотелось утащить ее на какой-нибудь остров, чтобы она оказалась там только моей, одним махом снимая все мои тревоги.

– Почему породистых собак называют сразу? – размышлял мальчик Тема, остановившись на газоне. – Даже кличку не дали самому придумать. Это же неправильно!

Пока я внюхивался в траву, пытаясь отыскать запах, который мучил мою память звериной тоской, Тема победно оглядывался вокруг. Понимаю человеческим сознанием, что он искал глазами восхищение знакомых и друзей: у него собака, настоящий друг, который станет большим, сильным и страшным для врагов.

Мне хотелось втянуть запахи всех предметов в траве. Суетливо и поспешно я искал это наваждение, которое помнил собачьим нутром. Думаю, это был запах моей матери-суки. Меня отняли от нее. Теперь я был беззащитен перед Темой, его мамой и всем окружающим миром. Мне нужна была ее защита, ее спокойная уверенность, забота. Я хотел бы вернуться к ней. Я натягивал поводок, пытаясь достать до вызвавших непонятный интерес предметов, травинок, запахов, как будто читал захватывающую книгу. Как понятна теперь эта собачья манера обнюхать все, что попадается на глаза. Они почти материальны, эти запахи, вьются загадочным узором. Я узнаю своих собратьев по отпечаткам когтей на траве. Тут была кошка…