Собрат

Собрат

Металлические ноги в массивных ботинках, поскальзываясь и хлюпая, бежали по тёплой слякоти. Плащ потемнел от тяжести нескончаемой мокряди. На посеревшей рубашке раной алел галстук. Детектив Бензобак, зажав в кулаке пачку зелёных, нёсся по тесной улице. Сегодня! Трущобы вокруг говорили, смеялись, кричали и пели на десятках языков, и впервые ему хотелось присоединиться к их хору.

***

Бак часто захаживал в этот район, полный крыс. Они прятались в лабиринтах старых пятиэтажек, скалились из хибар, зазывали в кабаки и любили посплетничать за стаканчиком горячительного. Но не только информация привлекала детектива. Здесь, в окружении ветхих, но некогда прекрасных зданий, в гомоне голосов и приглушённом свете питейных, робот чувствовал себя равным другим. Он мог подойти к любому забулдыге и всласть потравить выдуманные байки, рассказать об убийстве в библиотеке или о раскрытии кражи огромного алмаза. И забулдыга ему верил, называл приятелем и подливал абсента. Конечно, Доку – товарищу и личному механику Бака – это не нравилось, но он был слишком занят, чтобы постоянно за ним присматривать.

Пару недель назад детектив снова пришёл сюда, но на этот раз по конкретному делу. Какой-то проходимец посчитал себя вправе курить на детской площадке, за что получил металлическим кулаком. Правда, теперь запястье Бака гнулось через раз и отвратительно скрежетало – требовалось заменить шарнир. Идти в новомодный салон для роботов детектив отказался – что продавцы, что посетители вечно морщили при нём свои чопорные носы. Так что Доку пришлось сопровождать товарища по лавкам старьёвщиков из трущоб и надеяться, что скоро он сможет покинуть этот гадюшник.

Друзья петляли по тесным улочкам от вывески к вывеске. Старики-хозяева охали при виде живого свидетеля Дизельной Эпохи и качали головой, предлагая поискать деталь на свалке металлолома. Тогда Бензобак, бормоча ругательства, выходил вон и вёл Дока дальше сквозь грязь и неон. То ли из-за сбоя в навигаторе, то ли по воле Провидения, он свернул в незнакомый переулок и… увидел себя.

Из темноты витрины очередной лавчонки, распятый на деревянных подпорках, голый и покрытый пылью, на Бака слепо смотрел его собрат. Детектив прильнул к стеклу, сканируя родные черты. Вот уже лет тридцать он не встречал себе подобных: когда на смену Дизелю пришло Ядро, всех его братьев отправили в утиль, заменив лощёными экологичными андроидами. Бака же приютил покойный дедушка Дока – такой же увлечённый механик, как и его внук.

– К-какой прекрасный эк-экземпляр, ты п-погляди! – Док сам задыхался от восторга. – В-вроде вполне це-целёхонький, ни вмятин, ни торчащих п-проводов. Пригодился бы тебе на за-запчасти…

Бак обернулся так резко, что его шейный шарнир взвизгнул.

– Помнишь, я как-то спросил у тебя значение слова “каннибализм”?

– П-припоминаю, а что?

– Для меня это то же самое.

Детектив продолжал сканировать робота в витрине. Зачем только его поставили в такую неестественную позу? Словно насмешка… И пыль могли бы смахнуть, а то даже номера на корпусе не видно.

– З-закрыто, а часов р-работы не написано, – Док подёргал ручки массивных дверей. – Что будем делать?

– Выкупим его.

У ног робота Бак заметил бирку. Цена спасения от одиночества была высока, но подъёмна.

– Ох, Бак, ты у-уверен? Я сейчас на мели, а у тебя бензин к-кончается. На что покупать будешь?

– Заработаю, – детектив бросил взгляд на вывеску, отсалютовал роботу в витрине и пошёл на шум пробуждающихся от дневной дремоты трущоб.

***

Всё это время Бак работал на пределе своих бензиновых сил: следил за неверными супругами, разыскивал потерявшихся дементных стариков, был вышибалой в кабаках, помогал Доку в мастерской. Львиную долю заработка он откладывал в жестяную коробку из-под печенья, которую прятал под водительским креслом старого трамвайного вагончика, служившего ему домом. На бензин же оставалось совсем чуть-чуть… Но, кроме топлива, Бака питала мечта обрести напарника, друга, брата, столь же ненужного, как он сам. Бензобак подобрал для своего нового товарища костюм, притащил со свалки раскладушку и даже собрал в стопку свои самые любимые детективы, чтобы скорее ими поделиться.

И вот, сегодня наступило. Детектив выгреб все сбережения из тайника и понёсся в трущобы. Преодолев последний квартал, он свернул в заветный переулок. Резкий порыв ветра превратил полы плаща в трещотки, залепил камеры-глаза снегом. Бак наспех протёр их мокрым рукавом и уставился на витрину. Там зияла дыра.

Из лавки вышел мужчина с большой коробкой.

– Ба, бензобак! – коробка чуть не упала ему на ноги.

– Эй, шеф, тут такой же стоял, куда делся?

– Дык лавка батьки моего, а он помер. Я всю рухлядь и того, в утиль. Всё равно не покупал никто. А чё?

– Уже ничего. Бывай.

В холодной темноте домой спешили последние работяги. Гасли призывные огни питейных. Потрёпанные и продрогшие бабочки искали приюта у крыс. Тихо и безразлично шёл снег. Медленно-медленно, переливаясь неоном, он ложился на хрупкие зеркала луж, на тонущие в них банкноты, на одинокую скамью и на опущенную металлическую голову. Бак достал флягу и залпом допил бензин.

– Зачем только меня научили человечности?