Сочные апельсины кушайте без меня!

Сочные апельсины кушайте без меня!

Сочные апельсины кушайте без меня

Когда-то я появилась на свет. Дата зафиксирована в свидетельстве о рождении, но я не отметила это событие ни разу. Точно такая же дата выбита на скромном памятнике, придавившем кусочек земли Иваньковского кладбища. По воспоминаниям отца, мама была «самой красивой женщиной этого рукава галактики». Самое раннее моё воспоминание связано именно с папой.

***

Мне около трёх. Жаркое лето. Я барахтаюсь в тёплом пруду, перебирая ногами по шершавому песку, и вдруг с головой ухожу под воду.

Точно помню, что мне не страшно. Медленно погружаясь, с удивлением рассматриваю пузырьки воздуха, лениво сочащиеся изо рта; серебристые тени рыбок, кружащих по мелководью; апельсиновые отблески солнечных зайчиков на песчаном дне. Оно всё ближе…

Сильные, загорелые руки подхватывают меня и тянут к дробящейся смешливыми прочерками солнца поверхности.

- Нина! Нина, Нина! - Отец подбрасывает меня и ловит, снова и снова.

Я хохочу, вырываюсь, затем крепко-крепко обнимаю папу. Он, почему-то, испуган. У меня простреливает болью виски. С берега нам машет рукой тётя Люда.

***

Мачеху я возненавидела не сразу. После смерти моей мамы прошло больше года, прежде чем отец женился во второй раз. Как мне стало понятно позже, одинокому мужчине было сложно совмещать работу и уход за крохой-дочерью.

Папа разрабатывал какие-то жутко сложные и хорошо оплачиваемые алгоритмы на основе фракталов. Кропотливая работа требовала полного сосредоточения, а я, как капризный ребёнок, - полного внимания от отца. Так и появилась в нашей жизни тетя Люда. Я была слишком мала, чтобы понять, как сильно невзлюбила меня мачеха, но сильно-сильно её боялась. И платила ответной нелюбовью, с процентами.

Мачеха требовала, чтобы я её называла мамой. Я отказала в этом «тёте Люде» раз и навсегда. С недетской силой вырывалась, когда Людка пыталась засунуть меня в ванну или под душ. Сама мысль о воде, покрывающей с головой меня всю, вызывала даже не панику - животный ужас. Однажды, когда тётя Люда попробовала насильно усадить меня в наполненную ванну, я до крови прокусила ей руку.

Мачеха называла меня грязнулей, капризной девчонкой, непослушным ребёнком. Я, осторожно смывая с тела грязь и пот с помощью мокрых ладошек, под проточной водой, упрямо отмалчивалась. Как молчала при отце и сама Людмила про все наши с ней проблемы. В том числе – и про мою страсть к апельсинам. Наверное, любовь к сочным «гесперидиям», как их всегда называл папа, передалась мне по наследству. Я ненавидела свою мачеху, ненавидела страстно. И только занятия с папой были единственной отдушиной в это время. Это и апельсины - мы жить без них не могли.

***

Не могу сказать, что папа был идеальным отцом. Он часто забывал обо мне, полностью погрузившись в мир компьютерных символов и программ. Когда же я дёргала папку за майку, пытаясь вырвать из ловушки виртуальности, он чаще всего сажал меня на колени, и начинал увлечённо тыкать пальцем в символы на экране.

Очищая очередной апельсин, отец с удовольствием объяснял мне разницу между тензором времени и его фрактальным оператором. Или между вероятностным моделированием и моделированием вероятностей. Слизывая липкий апельсиновый сок с губ, я внимательно рассматривала ветвящиеся структуры на мониторе.

Возможно, поэтому я научилась сначала набирать буквы на клавиатуре, и только потом - писать их на бумаге. А раньше значения тех или иных простых слов я поняла смысл переменной и функций. На интуитивном уровне. Так что проблем с начальной школой никто и не мог предположить.

Даже мачеха, которая не оставляла попыток отравить мне жизнь. Молочным супом, манной кашей и морковными котлетами. На цитрусовые у Людмилы обнаружилась аллергия.

***

Уже после моего шестого дня рождения, но незадолго до начальной школы, папа начал читать мне вслух по вечерам «Божественную комедию». Август тогда заливал мир дождями, а я, не решаясь выйти из-за этого на улицу, пыталась выяснить преимущества языка «Java» по сравнению с «C++». Вот тогда-то и состоялось моё знакомство с гениальными строчками итальянского поэта.

ххх

Тот, кто написал про «школьные годы чудесные», заслужил тёплое местечко в восьмом круге ада. Я же оказалась в шестом, едва переступив порог школы. Не могу сказать, что все мои одноклассники были фуриями, но я на собственной шкуре осознала, что значит быть призраком в раскалённой могиле. В первом классе я уже легко брала интегралы, но делала элементарные ошибки в словах. К тому же выяснилось, что я панически боялась уроков физкультуры. После того, как наш класс впервые оказался в бассейне. Именно после тех событий, которые толком не могла вспомнить никогда, я впервые услышала слово «аблютофобия».

Школьный психолог, толстая вялая тётка, писала диссертацию про методы когнитивно-бихевиористской терапии редких фобий, и мой случай показался психологине «страшно интересным». Пятым уроком по средам стали мои визиты к школьному психологу.

Одноклассники, узнав про это, дали мне кличку «Нинка-дурка». За свою непохожесть я расплачивалась век - целых четыре года начальной школы.

Я попробовала поговорить с отцом, но он почти перестал обращать на меня внимание. Кроме компьютера и работы для папы перестало существовать всё.