Содержанка двух господ

Пролог

Ночные гости появились в доме бесшумно. Маги ловко вскрыли дверь, гвардейцы отсекли слуг от господских спален на втором этаже, следователи быстро поднялись по лестнице.

Однако застать лорда Трейси врасплох не удалось. Он встретил незваных гостей в кабинете, полностью одетый. За спинкой его кресла испуганно жалась к стене дочь, юная леди Антония.

- Лорд Трейси! Именем закона, вы арестованы за государственную измену.

Вперед выступил один из следователей, протягивая лорду свиток с постановлением, скрепленным королевской печатью. Леди Антония сдавленно вскрикнула и зажала рот рукой.

- Государственная измена? – Лорд Трейси поднял на следователя тяжелый взгляд, но к свитку не притронулся. – Ты чертовски изобретателен, Оливер.

- Сопротивление бесполезно! Здесь несколько магов, чья объединенная сила превосходит твою, Сильвер, - скороговоркой выпалил Оливер. – Просто сдайся и прими свою участь.

Лорд Трейси усмехнулся, взмахнул рукой, и огненный шар полетел в следователя. Его, естественно, отбили, и в то же мгновение на лорда попытались накинуть магическую сеть. Она разбилась в пыль, ударившись о защитную сферу.

- Взять живым! – приказал Оливер магам, отступая.

Но сдаваться лорд Трейси не пожелал. Обвиняемых в государственной измене казнили на площади, после мучительных допросов и пыток. Он, как верховный маг королевства, прекрасно знал это. Как и то, что оправдаться ему не удастся. Граф Оливер Лесли давно плел вокруг него интриги, и если король подписал бумаги об аресте, доказательств вины предостаточно.

Маги объединили усилия, чтобы сломать защиту, и в момент удара лорд Трейси уничтожил сферу, принимая на себя мощную разрушительную волну. Он был уверен, что под нее попадет и дочь. Леди Антонию после смерти отца некому защитить, ей не выжить в одиночку.

Однако перепуганную девушку спас Оливер. Каким-то звериным чутьем он вдруг понял, что задумал лорд Трейси, и когда рухнула защита, сумел закрыть леди Антонию своим щитом. Она почти не пострадала, только лишилась чувств, едва поняла, что отец мертв.

Поручив подчиненным оформление бумаг и обыск дома в связи со смертью преступника, Оливер лично отнес леди Антонию в спальню. И крепко запер дверь.

Пара пощечин, стакан воды – и Антония открыла глаза, уставившись на Оливера мутным взглядом.

Даже сейчас ее красота заставляла сердце биться чаще. Миндалевидные глаза с поволокой в обрамлении густых пушистых ресниц, высокие скулы, аккуратный носик и нежные пухлые губы цвета спелой вишни. Пряди темных вьющихся волос разметались по подушке. Тонкая ткань ночной сорочки почти не скрывала соблазнительные изгибы девичьего тела.

Оливер сглотнул слюну и расстегнул штаны.

Он насиловал Антонию молча и яростно, не обращая внимания на отчаянные крики. Дверь заперта, полог тишины установлен. Никто не услышит, что происходит в спальне. А если и услышит, что с того? Эта девушка теперь никто, даже не леди. Лорд Трейси своей смертью признал вину, поэтому члены его семьи лишаются титулов и званий, а имущество переходит в собственность короля.

У Оливера свой счет к Антонии. Он просил ее руки, и она отвергла его, посмеялась над чувствами. Красивая, гордая, высокомерная… Она считалась одной из самых завидных невест королевства. Что ж, теперь она всего лишь шлюха.

Девушка охрипла от криков и рыданий. Выплеснув семя ей на живот, Оливер обтер член подолом порванной сорочки и натянул штаны.

- Одевайся, - приказал он. – Здесь ты не останешься, дом конфискован.

Антония никак не отреагировала на его слова. Она скулила, как собака, свернувшись клубочком.

- С-сука… - процедил Оливер.

Пришлось звать служанку, чтобы помогла бывшей леди одеться. Оливер протащил бы ее голой по улице, так сильна его ненависть к роду Трейси, но это привлечет ненужное внимание. А там, глядишь, найдется кто-нибудь сердобольный, приютит бедную сиротку.

Ну уж нет!

Шлюхе не место в приличном обществе.

Примерно через час Оливер оставил Антонию в доме на окраине города, заплатив хозяйке кругленькую сумму.

- На обучение, - сказал он кратко. – И за молчание. Она должна остаться здесь.

- Надолго? – поинтересовалась тетушка Фейн, хозяйка дома терпимости.

Она взвесила в руке кошель, оценивая количество монет.

- Навсегда, - отрезал Оливер.