Сокровище шамана

Пролог

Шаман стянул рубашку и бросил ее на камень перед входом в пещеру. Кожи коснулся по-осеннему прохладный августовский ветер, но лучше мерзнуть, чем заносить в обитель предков запах тревог и надежд множества людей, с которыми ему приходилось сегодня видеться и говорить.

Зеленая цепь холмов со скалистыми боками волновалась, травы клонились к земле, в расщелине особенно высокого и глубокого склона воздух насвистывал печальный мотив. Но стоило пройти внутрь, как на голову тяжелым пуховым одеялом падала тишина.

Шаман огляделся, заметив облако пыли и песка, поднятого его шагами, и ругнулся сквозь зубы, запоздало подумав, что у входа стоило еще и разуться. Но теперь повернуться к духам спиной – значит проявить неуважение. Пожалуй, его молчаливый уход оскорбит их гораздо сильнее, чем следы прорезиненных подошв на полу.

Незваный гость сел, привалившись к одной из неровных стен. Пещера выглядела самой обычной, сюда даже не возили туристов, здесь не бывали спелеологи и археологи. Никаких видимых следов пребывания древних людей в ней не осталось.

Апсах тас - старик-камень - стоял здесь, упираясь вершиной в низкий свод и подточенным годами основанием в бугристый пол. Не украшенный ни рисунками, ни надписями, ни лентами, он ничем не отличался от прочих камней и потому оставался известен лишь тем, кому следовало здесь быть. Духи любили бывать здесь, и любой, кто слышит, легко мог в этом убедиться.

Стоило только закрыть глаза, и пещера наполнялась множеством голосов. Нечетким шепотом, смехом, криками, детским плачем, и в этой какофонии постепенно выделялись несколько, обращенные, увы, не к нему.

- Новые наследницы, - проскрипел старческий голос, и по тембру нельзя было понять, принадлежал он мужчине или женщине. – Хочу увидеть старшую.

- Младшенькая милее, - отозвался второй, который звучал несколько моложе. – Потанцую с ней над ночной рекой в лунный час.

Шаман пытался вклиниться в разговор, заранее зная, что обречен на провал. Именно сейчас, среди духов собственных предков, он лишался голоса. Таково было его наказание за оплошность, совершенную прадедом его деда: Шаман мог даровать другим людям возможность говорить сквозь завесу между жизнью и смертью, но сам оставался безмолвен, и сколько бы ни кричал, его слова тонули в бесконечной дали, отделявшей его от предков. Подслушать их он мог только урывками, когда в завесе старого проклятья невзначай появлялась прореха.

Духи знали о его присутствии, смеялись, глядя как он сжимает кулаки от досады, но никогда не отвечали. Не имели права обратиться к нему - явно или тайно. Однако в этот раз старый голос содержал в себе тонкий намек.

- Эта старшая, конечно, ничего, когда-нибудь она поймет, но вот бы вернуть все как прежде, - старик крякнул так, будто его до сих пор, даже спустя пару столетий после смерти, донимали боли в спине, и затих.

- Молодому не по силам снова завладеть ими. Разве что… - дух загадочно замолчал, видимо, сочтя, что его советы стали слишком очевидны.