Соль и сирень 3

Глава 1

Декаданс – общее наименование кризисных явлений в европейской культуре второй половины XIX – начала XX вв., которые были окрашены настроениями безнадежности, социальных противоречий и общественного упадка. Творчеству того периода свойственны болезненная чувствительность, душевная усталость, индивидуализм и эпатаж, который воплощался через символы, парадоксы, эротизм, чувственность и мистику.

***

Надо мной висел идеально очерченный красный шар. Он ярко выделялся на фоне плотного черного полотна, казался объемным и будто бы даже выпуклым. Пальцами я потянулась к этому шару, а когда не дотянулась, кончиками ощутив легкое дуновение ветерка, поняла, что шар и я – очень далеко. Так далеко, что между нами не просто вечность, между нами всё время прошлого и будущего. И мы также не достижимы друг для друга, как если бы находились по разные края вселенной. Это казалось странным, потому что… ну, вот же он, прямо передо мной! Я могу обвести его очертания в воздухе, могу рассмотреть неравномерно разбросанные по багряной сфере темные пятна, похожие на рваные тени. Могу сесть и тогда шар покажется будто бы ближе.

Подчинившись мысленному порыву, я подалась вперед и услышала всплеск. Этот звук, раздавшийся в такой идеальной тишине, что я даже не сразу её заметила, вспорол наброшенную на сознание пелену.

Тело, которое до этого пребывало в состоянии непоколебимого спокойствия, вдруг ощутило холод и влагу. Поежившись, я вцепилась ладонями в плечи, обняв саму себя в попытке согреться, и поняла, что сижу в воде, надо мной – черное небо, а на небе – огромная алая луна, похожая на спелую ягоду.

Подтянув кое-как заледеневшие ноги, показавшиеся чужими, я встала, слабо покачиваясь. Захотелось прилечь обратно, но не в воду, а в кроватку, где будет мягкая подушка и теплое одеяло, а еще лучше – два, потому что замерзла я основательно.

Вода была везде, отражая беззвездное небо и ягодную луну, и покрывая землю тонким водяным слоем на сотни метров вокруг. Может быть и дальше, я не знала, потому что могла судить только о том, что видела своими глазами.

Сделав несколько шагов, аккуратно ступая по чему-то мягкому и расползающемуся, я поняла, что уровень воды не поднимается выше моей щиколотки. И дальше пошла уже чуть смелее, но по-прежнему настороженно оглядываясь по сторонам.

Я понятия не имела, где нахожусь и, более того, как сюда попала. Последнее, что запечатлелось в моей памяти – как я сижу за столом, вдыхая зеленые пары, исходящие из медленно кипящего котла в кабинете мисс Фелис, преподавательницы «Введения в зельеварение». В какой-то момент я вроде задремала, а потом… ослепительная вспышка и вот я очнулась уже под луной, чей кровавый оттенок беспокоил всё сильнее…

- Блииинчики с маслом! - застонала я в полголоса, вцепляясь в мокрые, покрытые какой-то странной пленкой волосы. Спутанными прядями они разметались по плечам, противно прилипая к одежде. – Неужели я опять куда-то провалилась?

Когда утром меня разбудил Сатус, легонько погладив по щеке, я с удивлением обнаружила себя спящей в своей собственной комнате, хотя совершенно точно помнила, что засыпала в общежитии демонов. Игнорируя мою сонливость и неспособность соображать, Тай сунул мне в одну руку кусок чего-то сдобного, пахнущего сладостями, а в другую – деревянную кружку с чаем.

- Тебе пора на занятия, ты и так много пропустила, - деловито заявил демон. И не слушая мои протесты, выдернул из постели.

Я даже не успела задуматься на собственным спонтанным перемещением, как мне в лицо полетела чистая форменная одежда, приятно пахнущая свежестью. Лишь чудом не пролив чай, я поставила кружку на стол, булку положила рядом и сняла с локтя повисший на нем ворох ткани.

– Одевайся скорее! И поешь! – продолжал торопить меня демон.

– Я не очень люблю завтракать, - растерянно пробормотала осипшим с спросонья голосом.

Демон ничего не сказал, лишь отвернулся, чтобы я могла сменить то в чем уснула, на то, в чем можно было появиться перед обитателями Академии. Была только одна загвоздка, которая взволновала меня настолько, что всю сонливость как рукой сняло.

- Сатус, а почему я в твоей рубашке? – с изумлением рассматривая свои ноги, выглядывающие из-под мужской одежды… которая и пахла очень по-мужски. Пахла им, демоном.

- Потому что я тебя переодел, - проронил он так, будто я спросила, который час. Без какого-либо смущения, замешательства или неловкости. А вот мне стало очень-очень неловко!

- Сатус! – заорала я, возмущенно топнув ногой.

Но он лишь глянул через плечо, прошелся темным взглядом вверх, от коленок до макушки, и проговорил с каменным выражением лица:

- Ты очаровательна, даже когда сонная, с торчащими во все стороны волосами и отпечатком подушки на щеке.

- Зачем ты меня раздел? – сквозь зубы прошипела я, прижимая к груди охапку вещей.

- Я тебя переодел, - сделал он ударение на последнем слове. – Это две большие разницы.

- Вообще никакой! – продолжила надрываться я, потому что… ну, потому что он права не имел!

- Ладно, - парень всем телом развернулся ко мне с грацией плотоядного, но порой крайне ленивого животного, сверкнув очень белозубой и очень издевательской улыбкой. – Если ты считаешь, что это одно и то же, тогда я прямо сейчас закончу начатое.