Соль на коже

Соль на коже

– Эрни, здорóво! – Дитмар призывно замахал рукой. – Иди к нам.

Жизнерадостность одноклассника была заразительна, но не настолько, чтобы пересаживаться. Эрнст решил остаться на месте, тем более жёсткая деревянная сидушка нагрелась под его задом, и садиться на холодную скамью в другом месте совсем не хотелось. Да и Дитмар в последнее время вызывал всё больше отвращения. Впрочем, не он один. После тяжёлой простуды, от которой Эрни оправился всего как с неделю, его раздражали буквально все.

– Дит, отстань от него. Глянь, – сосед Дитмара, Кристоф, здоровенный рыжий детина с маленькими, глубоко посаженными глазами, про них ещё говорят «поросячьи глазки», презрительно скривился, – он же бледней извёстки на стенах, он нам всех девиц на балу распугает. Да и какая тебе радость дружить с Мельником?

– Да ладно тебе. Этот мельник лучше всех разбирается в баллистике. У кого списывать будем? А? До экзаменов неделя осталась.

«Ну, я не только разбираюсь в баллистике, но и обладаю отменным слухом» – Эрнст тяжело вздохнул. За три года в артиллерийском училище он уже привык к этой позорной кличке. Да не прозвищу, а именно кличке, как у какой-то шавки подзаборной. Мельник. А всё оттого, что был плодом порочной связи герцога Рихтервольфа и девицы Марты, урожденной Мюллер. Это он по отчиму Юнгер. Ну и куда же без вельможной шутки: в качестве благодарности за ласки герцог одарил Марту наделом земли на берегу Тилары, с небольшой мельницей в придачу, превратив гулящую девицу в завидную невесту.

Эрнст сцепил зубы от злости и сжал кулаки, но это единственное, что он мог себе позволить. Кристоф с дружками нередко его задирали, правда, до открытых столкновений не доходило, всё же дисциплина в училище была на высоте. А за пределы училища он не выходил, посвящая всё свободное время занятиям – в надежде стать лучшим, чтобы в нем видели Юнгера, а не бастарда Рихтервольфа. С другой стороны, именно благодаря мельнице, а также тому факту, что герцог иногда наведывался к Марте на пироги, Эрни был допущен к экзаменам в артиллерийское училище в столице Грауланда – Хальденберге, а не в реальное училище родного Вальдека.

Задумавшись, Эрнст упустил момент, когда в класс вошел начальник курса полевой артиллерии майор Фредерик Кронберг, и вскочил как ошпаренный, чем вызвал смешки у Кристофа сотоварищи.

– Садитесь, господа.

По классу пронёсся знакомый всем шум садящихся на места курсантов.

– Я рад вам сообщить, что большинство из вас не сдаст мой предмет, – майор хищно оскалился, – и вы пополните ряды унтер-офицеров нашей славной армии. Тем же, кому повезёт, достанется главный приз – офицерский патент и право командовать вашими менее успешными одноклассниками.

В классе раздались неуверенные, нервные смешки.

– Тишина! ­– Кронберг не повышал голос, но в его тоне почувствовался металл, за который его прозвали «Стальной Фред». Ходили слухи, что даже сам герцог боялся с ним спорить. – Юнкер Рохау! Что вы ржёте как сивый мерин!?

Весь класс повернулся и посмотрел на Кристофа.

– Вот, лично вы, Юнкер Рохау, имеете все шансы стать цойг-сержантом, вопреки славным традициям нашего училища. С другой стороны, кто-то же должен быть первым.

Класс взорвался хохотом.  Эрнст живо нарисовал в своем мозгу картинку Кристофа в роле чиновника артиллерийского парка, считающего люльки и лафеты. Да, незавидная судьба для правнука легенды Галарма – оберста Эдвина Рохау.

– Тишина! – Стали в голосе стало больше. – Экзамены пройдут в три этапа: манёвры, стрельбы и теория. Манёвры начнутся завтра, с построения на плацу в шесть два ноля утра. Теория, как вы уже знаете, через неделю, сразу по возвращении с манёвров.

Вздох разочарования пронёсся по классу. Списать не получится; впрочем, и поучить тоже. Эрни улыбнулся. Он не боялся экзаменов, но страшился последующего распределения. Он жаждал попасть в конную артиллерию и служить на границе, где легко можно было сделать блестящую карьеру даже в мирное время, гоняя контрабандистов, или разбогатеть, делая вид, что гоняешь.

– Ну и самое приятное – или не очень, – все, кто сдадут на офицерский патент, погоны получат на балу из рук самого герцога.

***

Эрнст любил манёвры.

Пыль дорог, дым походных костров и ясное небо над головой. Это ли не радость, когда ты и твой расчёт работают как единое целое ради общей победы. На этих манёврах, он был в команде серых. И руководил пешим артиллерийским расчётом горной эльки: простой и надежной. Потаскав пушку по холмам, отстреляв по мишеням и сдав теорию в штабной палатке, распираемый чувством превосходства, словно фугас пороховыми газами, Юнгер одним из первых вернулся в казарму.

До бала оставалось менее трёх дней. Получив разрешение на выход в город, Эрни направился по заранее рассчитанному маршруту. Он всё привык выверять до мелочей: сначала в ателье к господину Шпаку – парадный мундир должен быть готов со дня на день; затем перекусить у Густава – его сестра Грета печёт отменный штрудель; а уж потом на танцы в класс мадам Верá – ведь он не хотел оттоптать ноги барышням из высшего общества, а поскольку это был его первый выход в свет, нужно было что-то делать со своей неуклюжестью.

Демоны преисподней, если бы он мог, то с радостью пропустил бы этот бал и провёл бы эти часы в гимнастическом зале или на полигоне. Но это традиция… и её не стоит нарушать, тем более будущему офицеру.