Соната Любви и Города: Ненависть

2. Любовь

2. Любовь

Сегодня на работе меня ожидает бедлам и злая начальница. Замечали, что когда вы счастливы, кто-нибудь рядом обязательно капает ядом?

Клавка шепчет, что Дарья Антоновна разводится с мужем, вот и бесится. Я обнимаю начальницу где-то между словами «уволю» и «без премии», шокировав её и поделившись своим счастьем.

Надеюсь, это поможет Дарье Антоновне наладить личную жизнь. Ну или хотя бы секса ей подкинет.

Созваниваюсь с сестрой. Таня живёт у родителей, ищет новую работу, уже устроила мальчиков в сад. Оба почти здоровы, носятся по двору как лоси, даже не вспоминают про больницу.

Короче, моя жизнь явно наладилась без Ковена.

Единственной проблемой стало появление на моей тумбочке бумажного алого прямоугольника с подпаленными краями с изображением дракона — напоминание о ежегодной отметке в СМАКе. Магический контроль ведёт реестр всех магических существ в Городе и измеряет силу ведьм и колдунов.

Процедура унизительная, но, если я не приду, СМАК сам за мной явится. Зачем провоцировать неприятности, если можно их избежать?

Поэтому после работы я еду на площадь Растрелли.

СМАК расположился в стенах Смольного монастыря. Голубые фасады трёх зданий светятся на фоне серого неба, блестят позолотой и крестами. Стая голубей носится над крышами, чирикает, ругаясь на низкое небо. В Смольном проходил второй Всероссийский съезд Советов, на котором была провозглашена победа социалистической революции в России, здесь сформировали первое советское правительство, здесь обитают самые сильные маги Санкт-Петербурга. Здесь место, пропитанное злостью.

Инстинктивно пригибаюсь, заходя в низкую дверь. Потолки тут невысокие, коридоры тесные, народу совсем немного. Я специально подошла к концу приёма. На стульчике передо мной сидит одна бабушка — предсказательница на картах таро, это легко определить по колоде в руках, и полупрозрачный призрак.

Призрак похож на интеллигента из Петербурга прошлого века. Чуть вьющиеся волосы, добрые глаза. Костюм-тройка коричневого цвета, модное клетчатое кепи и лакированные ботинки на белые носки. Призрак-денди.

— А вам тоже надо регистрироваться? — уточняю у него. Призрак кивает. — Интересно, зачем? Вы же не меняете форму и силу.

Он выразительно пожимает плечами.

— Вы извините, я просто раньше не видела таких интеллигентных привидений, — краснею под взглядом призрака.

Тот приподнимает кепи и вплывает в кабинет, улыбнувшись на прощанье.

Пир привязан ко мне кровью, поэтому его вид стабилен. Другие же привидения для меня больше похожи на облака тумана, без ритуала с ними общаться невозможно.

Старушка поворачивается ко мне, прижимает к себе большую сумку с продуктами и смеётся:

— В СМАКе артефакт есть, показывающий истинный вид сущностей. А то не все Видящие достаточной силой обладают. А отмечают присутствие призраков. Они ж со временем развеиваются. А Видящим количество важнее всего на свете. Сколько, когда, какой продолжительности…

— Вы так много знаете… — теряю нить разговора. Мне почему-то кажется, что старушка не о призраках говорит.

— Я раньше работала у них. Пока контора совсем не захирела, — бурчит бабка. — Если так дальше пойдёт — фонтаны высыхать станут.

Её глаза закатываются под веки, белки пугают пустотой. Старушка начинает сучить ногами под длинной цветастой юбкой и хватается за шарф на своей шее, кривится:

— И вырвется демон из клети,

И будет имя ему — Дракон.

Повторяют судьбу нашу дети.

Год за годом, волна за волной…

Старушка говорит всё громче, пока её слова не превращаются в крик, на который из кабинета вылетает мужчина. Он прыгает на старушку и закрывает ей рот рукой. Они вместе валятся на старый паркетный пол СМАКа. Из упавшей сумки выкатывается яблоко с наклейкой из супермаркета, прокатывается через весь коридор поперёк и останавливается под креслом. В коридоре тут же ставят полог тишины. Все звуки умирают.

— Никаких предсказаний, — строго говорит мужчина.

И я узнаю в нём отца Толика. Клим Анатольевич в строгом костюме выглядит немногим старше своего сына.

Его глаза горят красным — от приказа старушка сжимается и уже тише бормочет:

— И грянут перемены, изменяя мир.

Гречка по двести, по пятьсот мандарин,

Яйца по сотке за штучку одну,

Апокалипсис вижу, а не пенсию.

— Сочувствую, — хмуро бросает Клим Анатольевич, зажимая в руке кристалл новообразовавшегося предсказания. Чертыхается, поднимает старушку, отряхивается и прикладывает указательный палец к губам.

Толе от отца досталась стать, когда с возрастом мужчина становится только брутальнее. И я ловлю себя на мысли, что Котёночкин-старший — ещё очень даже привлекательный мужчина. Мимоходом здоровается со мной, я как раз полезла под стул, чтобы достать яблоко. Он уводит старушку в кабинет.

Мимо проплывает озадаченный призрак.

Через пять минут бабушку выпускают, я даже не успеваю начать волноваться за её благополучие. Покидает СМАК старушка быстро, не оглядываясь, кажется даже злее, чем была до посещения этого места.