Соседи бывают разные

Соседи бывают разные

Соседи бывают разные

— Мам, тебе помочь? — крикнул я в форточку.

— Если хочешь, — раздался ответ с улицы. — Я пошла вниз, поливать.

Мама в цветастом халате исчезла за сараем. Прекрасное настроение растягивало мои губы в улыбке. Каждая клеточка тела наполнилась силой и легкостью, почему-то так я себя ощущал только здесь, в деревне. С мальчишеской бодростью вскочил с кровати, с удовольствием потянулся. Где-то в спине хрустнуло, я по-молодецки крякнул: тело недвусмысленно намекнуло, что «молодая уже не молода». Я легкомысленно отмахнулся: вон маме уже под семьдесят, а она на полгода приезжает жить в деревню, где не то, что туалета, воды в доме нет. Так что моя тушка ещё поживёт и поскачет.

Больше не размышляя, быстро натянул шорты, футболку и вышел на улицу. По пути пожелал дому доброго утра, ударившись о притолоку. В первые дни приезда все время забываю, что она уже не такая высокая, как казалось раньше. Потирая лоб, подумал, что у меня там скоро «приветственная» ямка появится.

Несмотря на раннее утро, где-то около шести часов, было тепло, лишь чуть бодрила ещё не испарившаяся свежесть росы. По прогнозу ожидалась жаришка. Наконец-то подкопчу немного свое бледное айтишное тело. А теперь, пока зной не вцепился в мамин будущий урожай, надо полить растения. Я схватил ведра и пружинисто зашагал вниз.

Дом с землей достался маме от прабабушки. Земельный надел тянулся длинной полосой с небольшим уклоном, а в конце участка пробегал ручей — он же граница. Можно сказать — местячковый водораздел. С боковых сторон участок обрамляли непролазные заросли давно заброшенных угодий.

Я прошёл мимо сарая, кустов малины, клубничных грядок, ровных рядов разлапистых помидоров. Надо бы подвязать некоторые кусты на обратном пути. Тропка провела меня мимо старых яблонь. За ними я увидел маму, поливающую посадки из чёрного змеиного тела шланга.

— А ты чего с вёдрами? — спросила она, как только я подошёл.

— Так я думал, что ты по-старинке, с копанки тут поливаешь, — сказал я, поставил вёдра на землю и забрал у мамы шланг.

Воду качали из колодца, но его давно никто не прочищал. Он заилился и набирался медленно, поэтому старались воду использовать экономно. Внизу участка поливали из копанки, как ещё прабабушка придумала.

Мама прихлопнула на шее комара и сказала:

— Петь, пересох ручей, ты глянь сам. Жара-то какая стоит, и третий год уже так: к июлю ни капли воды тут нет. Просто ты те года в отпуск раньше приезжал, вот и не видел.

— Гляну, — кивнул я и направил струю воды на грядки, оккупированные капустой. — Мам, ты иди, я тут закончу сам.

— Ну давай, а я пока сырничков настряпаю на завтрак.

Мама ушла, я же продолжил поливать. Это было какое-то медитативно-упоительное занятие. Только комары выдёргивали из этого состояния, стараясь своими хоботками откачать у меня побольше крови. Они гибли от моих рук, но не сдавались. Настырная братия.

Когда я покончил с поливом, пошёл посмотреть на ручей. Он и впрямь исчез: осталось только влажное грязевое русло. От копанки – небольшой запруды для накопления воды, осталось только «мокрое место». Да-а, климат меняется. Раньше в это время тут воды было хоть отбавляй.

Я вернулся к сараю, недалеко от него стояла бочка с прохладной водой. Стянул футболку и с удовольствием освежился, окатив голову и плечи из ковшика. Хор-р-рошо! Мама вышла на крыльцо и позвала завтракать.

При входе в дом восхитительный запах сырников ввинтился в нос, и заставил мой живот урчать, как разбуженного лаской кота.

— Мамочка, как же я скучал! — промямлил я, запихивая в рот обжигающе горячее лакомство, щедро приправленное сгущёнкой.

— По мне или по моей стряпне? — хмыкнула мама.

— По вам обеим, — не стал врать я.

— Наталья-то тебя не балует что ли? Она ж прекрасно готовит, — удивилась мама и подложила мне на тарелку ещё сырников.

— Угу, балует. Только вот эти все новомодные, полезные штуки, это ж не твои сырники, да ватрушки. У тебя божественно вкусно и…

— Неполезно, — закончила мама.

— Но мы никому не скажем, — проговорили мы с ней хором и рассмеялись.

С мамой у нас было полное взаимопонимание, как, впрочем, и с женой, как, впрочем, и между ними. Мама не лезла к Наташе с нравоучениями, за что Наташа её ещё больше любила и уважала. Меня же устраивал мир между двумя любимыми женщинами.

— Мам, какой план на сегодня?

— А какой может быть план? Пока не жарко поковыряемся на огороде, а потом вечером полить, да и всё. В доме я всё поделала, разве что осиное гнездо под крышей обработай, а то я не долезу.

— Сделаем. Тогда я вечером на пруд, на рыбалку, хорошо? Может, ты со мной?

— Ой, нет. Ты иди, а я тут к твоему возвращению что-нибудь вкусное замучу. Сыночку порадовать.

— Мам, я тебя люблю, ты знаешь?

— Знаю-знаю, — мама подошла, обняла меня, обдав теплым запахом выпечки и куда-то в макушку мне нежно проговорила: — я тоже тебя очень люблю.

Часов в шесть вечера я собрал рыбацкие снасти, бросил в рюкзак бутылку маминого хлебного кваса, семечки, прихватил куртку, ведро для улова и пошагал к пруду.

Когда-то тут били ключи, предприимчивые деревенские жители соорудили дамбу, и получился небольшой водоём. В нём и купались, и ловили рыбу, даже раки, говорят, были. Сейчас же пруд заброшено терялся в рощице и потихоньку зарастал. Пропадал, поглощался природой, как и близлежащие стремительно пустеющие деревушки.

Траву на дамбе никто не косил, лишь изредка проезжающие машины не давали ей вольготно расти. Я бросил вещи между двумя старыми ивами. Задрал голову вверх: ага, ветки высоко, не буду цеплять удочкой. Неспеша воткнул в землю стойки, собрал два удилища, прикрепил к ним катушки. Достал пакет с ещё тёплой кашей и заправил кормушки, осталось рассадить по крючкам кукурузу и можно забрасывать. Одну во-он туда, поближе к берегу, а вторую на середину. Сказано, сделано!