Совершенная для писателя

Совершенная для писателя

— Не понимаю, что со мной происходит, — пробормотала я еле слышно. — Странные явления. Точнее, нет, не странные. Я уже с тобой делилась похожими проблемами, — я запнулась.

Психотерапевт терпеливо покивал и махнул рукой: мол, не напрягайся, сейчас разберемся. Мне он нравился, иначе чего бы с ним столько времени проводить: психотерапевта ведь всегда можно заменить на другого без проблем. Если бы так же легко можно было справиться с остальными. Я вообще не привыкла к проблемам.

— Мы говорим о привязанности? О том, что ты привязываешься к мужчине?

— Привыкаю, да. — Я откинулась в кресле и закинула ногу на ногу. — Он нашел себе другую. Она с проблемками. Ее даже в каталоге нет. Она бесплатная.

Я красивая. Редкий образец. Потому на меня всегда велась запись. То есть, не просто красивая, а редко красивая, крайне редко красивая. Нас во всем мире насчитываются единицы, и вывести такую породу специально не удается. Не разбираюсь в подобных нюансах, но ни гены, ни всякая такая фигня не помогают вычислить эксклюзивный образец. Нас осталось мало.

Я красивая и умная. Ум, особенно вначале, не принимается во внимание, но потом, получив меня, они не торопятся расставаться, потому что я начинаю им помогать. Вот этот последний вообще только и делал, что давал мне задания. Утром уходит — говорит, что надо сделать. Потом звонит и добавляет работы. Весь день пишет сообщения, в которых список множится. Я не ворчала. Делала все быстро и хорошо. Он был доволен и менять меня, конечно, не хотел. Та другая явно не справляется и не справится.

Я — красивая, умная и неконфликтная. Спокойная. Он говорит, как удав, спокойная как удав. Иногда, конечно, я спорю с ним и даже умею ссориться. Так нужно, без этого жизнь с мужчиной покрывается плесенью — так меня учили, так я сама чувствую.

— Я ему по работе помогаю, — сообщила я и так известный факт психотерапевту.

— Кто он у нас? Ага, писатель-фантаст. Что ты для него делаешь? — покосился он на меня недоверчиво. — Не книжки же за него пишешь.

— Чего это не пишу!? — возмутилась я. — Ну, не совсем пишу. Набрасываю идеи. Редактирую. Ищу информацию. И вообще, он сказал, что я могу сама писать. Свою книжку, прикинь, — я гордо взглянула на собеседника. — Писать я тоже привыкла, — плохо мое дело.

— Пусть берет другую, — опять махнул рукой психотерапевт. — Тебе-то чего волноваться? На тебя запись. Сразу заберут. Минутку. — Он пошелестел бумажками на столе. — Да, есть проблема. Я тебя понимаю. Этот обеспечивал тебя лучше всех предыдущих, и сможет ли кто-то из списка предложить тебе такой уровень — вопрос. Конечно, не плохо бы подождать. Он быстро решил тебя заменить. А тебе надо время, чтобы записался кто-то покруче. Писать книжки с любым сможешь — это вообще не вопрос.

Я повертела перед глазами рукой с накрашенными ногтями: они блестели, переливаясь в свете свисавшей надо мной люстры бриллиантовой крошкой. Да, этот был самым щедрым и богатым. Пока. До поры до времени. Я постоянно иду вверх. Я редкой красоты. И мою красоту надо поддерживать. Еще я здорова. Энергична. Во мне редкие сочетания.

— Ту другую в каталог не внесли либо потому что она не совсем здорова, либо еще чего не так, — буркнула я и обиженно надула пухлые губы. — Я ему говорила: ты с ней больше потратишь, потому что с ней что-то не так.

На сей раз психотерапевт порылся в компьютере.

— Думаю, она просто не хочет бросать учебу, — пробормотал он. — Вряд ли там проблемы со здоровьем. Она не притязательна в быту. Скорее всего, хочет продать себя подороже. По внешним данным ее задорого не возьмут и будут искать другие достоинства. Потому хочет сначала окончить учебу. Она быстро постареет, очевидно. Сейчас пробует провернуть сделку. Если он ее возьмет, то потом ее уровень сразу будет достаточно высоким. Другим будет неловко предлагать ниже, ну или намного ниже.

Я болтала ногой в воздухе, любуясь на узкий мысок туфли. Мне ничего не помешало учиться и жить с первым мужчиной. Он, помню, балдел от меня! Но моя красота тогда вообще не шла в сравнение с теперешней. Я все отточила до совершенства. Я редкостно красива, здорова, умна и терпелива. Хорошо готовлю. Оказывается, книги умею писать. Ну, не писать пока полностью, но частично могу.

— Так ты говоришь, привыкла? — снова задал вопрос психотерапевт. — От этого, видимо, уже не избавиться. Попробуй просто меньше обращать на данный факт внимания. Ты же в принципе спокойная.

— В принципе, да. — Я взъерошила каштановую гриву волос, отчего они там вообще стали круто объемными: я-то знала точно, даже не глядя в зеркало. Психотерапевт мной залюбовался, но взял себя в руки, а я продолжила: — Привыкать стала все больше и больше, пойми. И быстрее. Вот с этим только съехалась и сразу привыкла.

— Давай обсудим, в чем это проявляется. Попробуем убрать эти моменты. В чем привыкла? Что ты не найдешь в другом мужчине? Какие привычки тебя так тревожат?

Я повертела кольцо на пальце. В чем это проявляется? Хороший вопрос. Я заметила странности в себе примерно мужчины три назад. Раньше подобного не случалось. Тот первый из тройки жил возле океана. И я сначала подумала: мне понравился теплый климат и прекрасный вид из окна. Но следующий жил в Москве и теперешний тоже. У того, что сейчас, характер прескверный. Но я к нему привыкла больше чем к предыдущим. Значит, это не зависит от качества мужчины. Я хмыкнула.

— Подумай, как все начиналось? Когда ты к нему почувствовала привыкание? — психотерапевт был терпелив.