Совершенство

1

 - Мы ничего не можем сделать?

 - Нет. – Жестко сказал голос.

 - Но почему? – возмутился Рикхард. – Есть же средства. Даже закон такой есть!

 - Закон не предусматривает вашего случая. – Голос говорил всё так же холодно. – А средства ничего не меняют. Вы должны попрощаться.

Рикхард сел на тяжелый доисторический стул, глянул больными глазами на динамик и помотал головой. Я вырубил микрофон.

- Прости, друг. – Он поднял на меня свои измученные глаза, с полопавшимися сосудами, светлые ресницы слиплись и по-кукольному торчали в разные стороны. Рикхард провёл рукой по лицу, словно опуская голову, и теперь я видел только пшеничного окраса макушку.

- Сраная жизнь.

- Мне жаль.

- Не сомневаюсь. Выпусти меня отсюда, Крис. Я пойду домой.

- Ты должен подписать бумаги…

- Сам подпишешь!

И я не осмелился спорить. Позвонил в дверь, набрал код и вывел Рикхарда на улицу. Он нырнул в свой серый «Тарт», взревел мотором. Мигнули габаритные огни, засиял взлётный фонарь, и «Тарт»  выстрелил в небо, оставив на площадке тёмное горячее пятно.

- Крис! – моя аспирантка – Ким – пробежала по посадочной площадке, помахивая планшеткой. – Крис! Он не заполнил информированное согласие!

- Я заполню, давай.                     

- Всё так плохо, да? – Ким  протянула мне планшетку. Я ей кивнул. Эта девчонка знала толк в бедах, и чуяла их как никто другой.

- Завтра Рикхард должен привезти жену сюда, если до трех дня он не появится, - сказал я, - пошли патруль.

Ким послушно кивнула. Бледное лицо с точеным носиком не выражало ничего. И мы оба знали почему. Но оба знали, что Ким не подведёт. Не меня.

***

Рикхард с женой подъехали в восемь утра, в минуту открытия входа для посетителей. Ким сторожила их за дверями.

- Сэр Рикхард, доброе утро.

- Что ты орёшь! – прошипел Рикхард. – Видишь, же она спит!

Жена Рикхарда высокая норвежка плотнее прижала к себе ребёнка в розовом комбинезончике. На норвежке была надета такого же цвета куртка, и казалось ещё немного, и малышка растворится в матери. 

- Миссис...

- Беата, отдай девочку Ким. – Попросил я. – Отдай сама.

Беата инстинктивно сжала руки крепче.

- Беата, пожалуйста. – Тоненько проговорила Ким. Серые глаза лаборантки   выражали искреннее сожаление. Норвежка медленно сделала шаг назад, а потом сдавшись, отчаянно двинулась вперёд, протянула ребёнка и разжала дрожащие руки. Малышка крепко спала, Ким нежно обняла розовый свёрточек, развернулась и стремительно пошла по коридору прочь.

- Элли… - прошептала Беата.  А потом крикнула. – Элли!

- Всё? – спросил Рикхард холодно. – Здесь прописано, мы можем навестить её в срок от одной до трёх недель.  

- Верно. Распишитесь.

Он вяло поставил на сканер большой палец, обнял жену.

- До свидания, Рикхард. – Проговорил я.

- До свидания, Крис.

Мы не стали пожимать рук, боюсь, Рикхард больше никогда не протянет мне руки.

Я заперся в своём кабинете, зарядил кофе-машину. И сел писать отчёт по готовой болванке. Чем дальше, тем больше  становилось таких отчётов. Эволюция, словно обозлившись на человека за самоуправство, сорвалась с цепи, вклинивая в упорядоченную цепочку  ДНК новые и новые мутации. А ведь двадцать лет назад сбоев было на порядок меньше. Генная инженерия достигла новой высоты – мы могли избежать наследственных заболеваний, могли снизить вероятность возникновения онкологии, могли выбрать цвет глаз, волос, уровень интеллекта. Мы в буквальном смысле делали поколение здоровых и красивых детей.

А теперь процент брака рос. И если в моих отчётах этот брак – лишь цифра, выраженная процентами… То Рикхард с Беатой понесли стопроцентную утрату.

- Крис… - донеслось из динамика. Я разблокировал дверь, Ким зашла. Сначала сложила на тумбу планшетник, стопку бумаг, неторопливо сняла халат, а потом села на стол передо мной, по одной скинула туфли и поставила босые ноги мне на колени. Я уткнулся носом в розовую кожу бёдер и по-звериному завыл. Ким гладила мои волосы.

- Ты не виноват, Крис. Никто не виноват.

- Может, зря они их забирают?

Мы оба знали, что не зря. Разоблачить брак оказалось не так-то просто. Внешне дети чаще всего выглядели нормально, даже прекрасно выглядели. Как бомба в подарочной упаковке.

А потом… Бум!

- Осмотрела девочку?

Видимо Ким кивнула, потому что пальцы в моих волосах замерли.

- Отклонение психики для её возраста шестьдесят три процента, физическое развитие – пятнадцать процентов от нормы. – Ким редко округляла величины, а если беседовала с коллегами, использовала точные цифры. Раз проценты округлены до целых, Ким меня жалеет. Почти как пациентов.

- Забери мой отчёт. Отнеси сама, иначе…

- Набьёшь ему морду?

- Он только генеральный. В проект вложены миллиарды. Никто не закроет институт из-за такого ничтожного процента брака.

- Но процент растёт…

- Но об этом знаем лишь мы. – Я оттолкнулся ногами от пола, кресло, шурша колёсиками, унеслось назад, почти до самой стены. Ким тут же закинула ногу на ногу, выпрямила спину, длинные чёрные волосы струились по плечам. Азиатка, но редкой, сказочной красоты… Какова вероятность, что сочетания генов дадут такую внешность? Одна из тысячи? Что большие серые глаза от деда славянина уместятся на лице рядом с чеканными монгольскими скулами, тонкий нос с лёгкой горбинкой, полные губы. И ум. Проницательный, чёткий, быстрый – лучше любого компьютера…