Совесть на бумаге

Совесть на бумаге

- Третий день валит, зараза, - Петровна отхлебнула из чашки и, не переставая смотреть в окно на заснеженную улицу, пару раз кашлянула то ли от простуды, то ли от того, что подавилась горячим чаем, - Вот как в такую погоду идти работать?

 

Она перевела взгляд на Лену, которая уже добрых полчаса гляделась в маленькое зеркальце и подкрашивала глаза. Петровна скривилась, но вслух недовольства не высказала. Молодуха. Что с нее взять? Полдня малюется, потом полдня принца на коне ждет. Как будто почтовое отделение в Пуполопушинске – идеальное место для принцев. Медом им на почтах намазано! Тут тридцать лет изо дня в день по всему городу носишься, газеты разносишь, и не то, что принца – мужика нормального найти не смогла! Попался один, да и тот такой, что лучше бы не попадался. А она малюется…

 

- Угораздило же тут родиться, - Петровна снова уставилась в окно, - Нет бы в какой-нибудь Африке или Бразилии… Вот, где справедливость? Почему одни живут прямо на берегу океана, а другие почтальонами всю жизнь горбатятся? И в жару тебе, и в мороз. Иди, Петровна! Выполняй общественный долг! Не дай бог кто-то из местных лыганов не дождется газету, пропустит новости про выборы в Америке! Что ты! Общественность должна быть проинформирована! Вовремя! Да и подтираться, опять же, будет чем. Да? Че молчишь?

 

- Угу, - не отрываясь от марафета, подтвердила девушка с накрашенными глазами, которую Петровна называла не иначе, как Ленуськой, а за глаза – молью.

 

- О! Идет… Чапает. Снега по колено, а оно вылезло с утра пораньше. На усах под носом намерзло, зато идет-то как! Слышь? – Петровна хихикнула, глядя на шагающего вдали бородатого старичка в сером пальто, - Даже ноги задирает интеллигентно! О как! Куда уж нам, простым смертным, так ноги задирать. Седьмой десяток, а занимается черт знает чем. Даже сказать стыдно.

 

Лена оторвалась от самосозерцания и посмотрела на почтальоншу.

 

- А чем он занимается?

 

- Писатель! Книжки детские пишет.

 

- Настоящий писатель? У нас?

 

- У нас. Где ж ему грешному еще быть? - она скорчила важную гримасу и развела руки в стороны, - Интеллигенция. Не говно тебе на лопате, а Павел Федорович! Весь дом мне уже завалил своими книжками. Как пришлют из издательства, так сразу раздает всем. Спонсор с голой задницей. У самого забор три года, как завалился. Я уже про огород молчу. За семьдесят лет, наверное, лопаты ни разу в руки не взял. Жену схоронить и то, как следует не смог. Соседи на похороны деньги собирали. Мой-то хоть и бухает, так зато хозяин настоящий…

 

Скрипнула входная дверь и на пороге показался щуплый старик с раскрасневшимся от мороза лицом. Петровна тут же смолкла и растянулась в приветливой улыбке.

 

- Павел Федорович, - пропела почтальонша масленым голосом, - Что ж вы в такой снег-то к нам выперлись? Я бы и сама могла вам посылочку принести.

 

Ее так и подмывало добавить: «…если бы у тебя хотя бы полтинник лишний за душою был», но, конечно, не добавила.

 

Писатель широко улыбался. Он пару раз топнул, отряхивая налипший снег, и развел руки в стороны.

 

- С наступающим, девоньки дорогие! Вот и дождались настоящей зимы! Такие сугробы намело, что я с трудом смог из дому выбраться. За ночь дом занесло почти под окна. Еле откопался. Зато красота какая! Чистота! А воздух какой свежий! Не надышаться!

 

- Лопатой? – тут же спросила Лена.

 

Писатель, продолжая улыбаться, с удивлением посмотрел на девушку.

 

- Ну, откапывались… - она даже тушь в сторону отложила, - Лопатой?

 

- Лопатой, девонька. Конечно лопатой. Хотя тут в пору трактором разгребать.

 

Лена удовлетворенно хмыкнула и с легким укором кивнула Петровне. Та, в ответ, только глаза под лоб закатила.

 

- А это наша новенькая, Павел Федорович! Знакомьтесь. Наша Леночка-красавица. Будет теперь оператором работать.

 

Старик протянул руку. Уголки добрых, улыбающихся глаз лучились морщинками.

 

- Очень приятно. Будем знакомы. Я Павел Федорович. Можно просто: дядя Паша.

 

Девушка пожимала сухую, узловатую ладонь и не переставала удивляться странному чувству, которое в это самое мгновение зарождалось в душе. Смесь безграничного уважения, разочарования и, почему-то, жалости. Нельзя сказать, что Лена любила читать книги. За всю жизнь она прочла их не больше десятка. Но, несмотря на это, была уверена, что писатели – это люди, живущие, если не в столице, то, как минимум, в Питере. Они элегантно одеваются, обязательно носят широкополые шляпы и ходят неспешно при помощи трости с костяной рукоятью. Здесь же перед нею стоял невзрачный, хотя и очень приятный, старичок. Такой посредственный, такой будничный. Но главное – он жил с нею в одном городе! Точнее – в маленьком городке с нелепым названием. И уж это-то никак не вязалось с громким словом «писатель».



#11644 в Проза
#4906 в Современная проза
#9022 в Разное
#2446 в Драма

В тексте есть: писатель, старик, добро

Отредактировано: 08.01.2018