Спасательная операция

Спасательная операция

На этого астронавта мы обратили внимание сразу же, как только вошли в бар. И дело было не только в том, что сидел он в центре зала, прямо под голографической рекламой скафандров для прогулок по поверхности, и с упоением прикладывался к огромной, литровой бутылке веселина - популярного в этой области Марса веселящего напитка. Главное, что привлекло наше внимание - орден "За доблесть в Космосе, первой степени", поблескивавший на груди этого импозантного седовласого мужчины.

Таких орденов за всю историю космических полётов вручено не более пятисот штук, и вдруг в нашем любимом баре объявился кавалер такой высокой награды. Другие посетители бара не обращали на астронавта никакого внимания - ни группа строителей, праздновавших в углу какое-то приятное событие, ни парочка туристов с Земли, пяливших глаза на монитор с мелькающими марсианскими пейзажами.

- Вот бы познакомиться с таким героем, - мечтательно сказала Лаура, - ведь он, наверное, в крутых переделках побывал, интересно...

- Так сейчас познакомимся, нет проблем, - оптимистично отозвался я.

У нас имелись все основания для оптимизма. Во-первых, бутылка веселина, стоявшая на столе перед героем была ещё наполовину полна, а, следовательно, астронавту не было никакого резона покидать стены данного гостеприимного заведения в ближайшие несколько минут, во-вторых, бутылка веселина была уже наполовину пуста, значит, потребитель данного напитка уже должен был придти в хорошее настроение. И, вообще, человек, расположившийся в центре зала, наверняка не против общения с другими посетителями. Обзаведясь у бармена четвертьлитровыми бутылочками веселина, мы подошли к столу астронавта.

- Здравствуйте, - произнёс я, почтительно наклоняя голову, - разрешите нарушить ваше одиночество. В наших краях нечасто бывают кавалеры столь высоких наград, нам очень хотелось бы с вами познакомиться, меня зовут Олег, а мою подругу - Лаура. Мы учимся в Институте Журналистики, Лаура подрядилась писать курсовик на тему "Особенности героизма в Космосе", мечтает познакомиться с настоящим героем.

- Садитесь, - пригласил нас астронавт, - Петром меня зовут. Хотите узнать, за что такие награды дают? Орден этот я получил за спасательную операцию на Анрике, маленькой планетки в системе звезды Барнарда. Много народа мы тогда от смерти спасли, там такое было..., - медленно проговорил он, потирая левую щёку.

Пока мужчина делал через жёлтую пластиковую соломинку очередной глоток из бутылки, я заметил у него на левой щеке небольшой шрам.

- Скажите, а шрам на щеке - он связан как-то с этой операцией? - спросил я.

- Да, можно сказать, что шрам я получил в результате этой операции..., - чуть помедлив, ответил Пётр.

- А вы можете рассказать подробнее...

Мужчина сделал ещё один глоток веселина и начал свой рассказ.

- Было это лет двести назад. Вас-то тогда, небось, ещё и в проекте не было? Не застали вы те времена, вам же сейчас лет сорок, не больше? Так вот, мы тогда ходили на дальнем буксире БК6, "Святогор" назывался.. Сухой вес пятьдесят тысяч тонн, да горючего двести пятьдесят тысяч влезало. Диаметр - пятьдесят метров, длина - сто тридцать. Фотонный движок с ядерной накачкой, топливо - уран-235. Экипаж - два человека, я тогда бортинженером был, ну, автоматизация - супер! Мы на этом агрегате гигантскую баржу в полмиллиона тонн толкали с ускорением два "же". Это значит, двойные перегрузки испытывали при разгоне и при торможении. Обычно месяц разгонялись и столько же тормозили, остальное время - свободный полёт. Вы вообще-то баржи такие видели реально, не по телеку?

- Да, - гордо сообщил я,- видали.

Когда мы с Лаурой посещали с экскурсией орбитальную астрономическую станцию, там, на соседней орбите, крутился такой титановый каркас, к которому маловысотные буксиры подтаскивали сменные контейнеры.

- Шли мы тогда с лёгкой баржей, двухсоттысячной, везли витацетол с Верники. Есть планета такая в системе Проциона, кстати единственная из открытых планет, по которой можно ходить без скафандра, а просто в костюме химзащиты с противогазом. И вдруг - "СОС". Ну, закон известный, "СОС" услышал - всё бросай, иди на помощь. Начали мы разбираться в ситуации, скорректировали курс, отцепили баржу... Оказалось планетку эту через 270 суток грозил долбануть астероид, ну, номер я сейчас уже не помню. То есть астероид этот, конечно, в нашей базе данных был, и летать бы ему по своим надобностям ещё миллиард лет... По предварительным расчётам он должен был разойтись с планеткой этой на дистанции тысяч сто километров, не меньше. Но, то ли его метеороид какой-то долбанул, то ли чёрная дыра неучтённая попалась вблизи орбиты, но завернул он слегка, и по уточнённым данным предстояло ему стукнуть планетку эту. Обсерватория на Анрике засекла изменение траектории этой глыбы, но воспрепятствовать столь неприятной встрече колонисты сами не могли. Летел этот астероид практически навстречу планетке, если смотреть в галактической системе координат, угол между векторами скоростей градусов сто семьдесят был, а мы примерно так, с другой стороны к планетке подлетали. И решать - что делать - нужно самостоятельно, подсказки ждать неоткуда. Только с президентом Анрики мы переговаривались, душу отводили. Самое поганое в межзвёздных перелётах - отсутствие оперативной связи. Так и не смогли эти умники-академики организовать связь сверхсветовую на торсионных генераторах. Прав был Эйнштейн - нельзя быстрее света информацию передавать. Умный был мужик, хоть и тыщу лет назад жил, жаль умер молодым - и ста лет ему ещё не было.

- Так ведь во времена Эйнштейна, в двадцатом веке, люди дольше и не жили, это ж только в двадцать первом Трумерман разработал метод отключения гена старения, и средняя продолжительность жизни увеличилась до восьмисот лет, - блеснул я эрудицией.